Марина Юликова - Непридуманные школьные истории, или Детство в Советской стране

В классе, в который меня определили, было две «круглых» отличницы Люда и Галя. Девочки дружили, но были очень разными. Люда – аккуратная, старательная, усидчивая. Настоящая отличница, какими их показывают в детских фильмах. Галя – полная противоположность Люде. Таких отличниц я еще не видела: у Гали сами собой терялись вещи, размазывались чернила, растрепывались волосы, рвались колготки. Все это почему-то не мешало ей учиться на одни пятерки и быть очень привлекательной.

На уроке математики меня вызвали к доске.

– Посмотрим, чему тебя научили в этой вашей Москве! – сказала учительница, сразу невзлюбившая не то меня, не то тот город, из которого я приехала. В «нашей» Москве меня ничему не научили. Весь последний месяц мы «сидели на чемоданах» и ждали отправки контейнера с мебелью на юг. Я не знала ни одной новой темы.

Не знаю как теперь, но тогда в начальной школе существовало выражение «взять на буксир». Это означало, что отличник помогал двоечнику разобраться в пройденном материале и получить хорошую отметку. В старой школе я сама часто занималась с мальчишками-двоечниками и не считала это чем-то зазорным. Теперь «на буксир» брали меня, и все мое существо протестовало против этого. Заниматься со мной поручили отличнице Люде.

После школы я прибежала домой и открыла учебники. Быстро прочла все пропущенные темы, решила задачи и пошла «браться на буксир».

Люда жила в одноэтажном домике. Мне, ребенку мегаполиса, видеть такой еще не приходилось. Стояла осень и домик утопал в цветах. Цветы росли целыми кустами. Каждый куст был разного цвета: белый куст, желтый куст, оранжевый. Потом я узнала, что цветы называются дубки и растут они в Адлере буквально на каждом шагу.

А еще во дворе домика протекала небольшая речушка, через которую был перекинут мостик. Тогда я еще не знала, что проведу в этом дворике много счастливых часов своего детства.

А пока я с восхищением и некоторым испугом смотрела на Люду. Девочка и дома была «отличницей»: волосы причесаны, халатик отглажен, тапочки не стоптаны. Родители Люды разговаривали с ней с ненаигранным уважением. Я потом часто думала: родители с ней так общаются потому что она ТАКАЯ или она ТАКАЯ, потому что ей повезло с родителями?

В доме стояло пианино – Люда еще и в музыкальной школе училась. В общем, если честно, обошла меня по всем параметрам.

К счастью, Люда не была ни воображалой, ни задавакой. Она посмотрела мои тетрадки, задала несколько вопросов и честно сказала, что я все знаю и так, и заниматься со мною не нужно. И все это она завтра скажет учительнице.

Я уже совсем было ушла, но тут увидела в серванте открытую коробку конфет «Ассорти». И решила задержаться. Сказать, что я любила шоколадные конфеты – ничего не сказать. Мама говорила, что я жую их как хлеб, не чувствуя даже вкуса. Как бы не так! Очень даже чувствовала и никогда не могла остановиться до последней конфеты.

Люда была девочка умная, сразу увидела мой взгляд, и поняла причину моей задержки в дверях. Но угощать меня не спешила.

– Ты с какой начинкой конфеты любишь? – спросила она покраснев.

– С белой! – не отрывая взгляд от коробки ответила я, – или с кремовой.

– А я с шоколадной!

Люда все еще подозрительно топталась на месте. Пауза затянулась. Наконец, к великой моей радости, полезла за коробкой.

– Угощайся! – сказала она не очень уверенно.

Я протянула руку. В коробке лежало еще довольно много конфет. И все они были с моей любимой начинкой. Но все они были аккуратно надкусаны: Люда искала свою любимую шоколадную начинку. И я поняла, что Люда такая же девчонка, как и я, хоть и отличница.

Вот так мы и подружились со второй моей подругой: уминая за обе щеки надкусанные конфеты «Ассорти».

Приближался праздник и мне поручили выучить стихи о войне. Это было очень важное поручение. Нас должны были снимать для телепередачи! Съемочная группа с местного телевидения должна была ходить по разным классам, с четвертого по десятый, и снимать детей, читающих стихи. В нашем классе на роль чтеца выбрали меня.

Я долго думала, какие стихи читать. Остановилась на стихотворении татарского поэта Мусы Джалиля «Чулочки». В стихотворении рассказывалось о расстреле мирного населения фашистами. Перед расстрелом людям приказывали раздеться. И тогда маленькая, трехлетняя девочка, спросила фрица: «Чулочки тоже снять мне, дядя?»