Виктор Кротов - Три любимых жанра. Афоризм-определение, свободное трёхстишие и сказка-крошка

Наряду со сборными, многотолковыми словарями афоризмов-определений самостоятельный интерес имеют словари, составленные из определений одного автора. В них нет того разнообразия индивидуальных взглядов, как в сборных словарях, но зато они могут самобытно показать мировосприятие автора и те стороны явлений, которые представляются ему наиболее интересными.

Благодаря переписке с авторами после выхода «Словаря парадоксальных определений, а также знакомству и непосредственному общению с некоторыми из них, мне удалось наблюдать иногда, как шло освоение этого жанра. Сначала автор-афорист выбирал из написанного те «фразюшки» (как говорил один из них), которые имели форму определений. Потом начинал пользоваться этой формой для новых высказываний. Если их набиралось заметное число, автор мог составить из них подборку – свой собственный словарик определений, который становился особым и своеобразным оазисом его творчества. А иногда такой словарик мог превратиться в полноценный авторский словарь – в отдельную книгу.

Одной из самых неожиданных творческих реакций на жанр стало для меня знакомство с известным и очень остроумным афористом Геннадием Малкиным. При первой нашей встрече он передал мне рукопись, в которую входило больше тысячи афоризмов-определений, написанных после прочтения «Словаря парадоксальных определений». У него ушёл на это всего месяц.

– Как вы могли написать за месяц тысячу афоризмов? – удивился я и услышал в ответ:

– Если всю жизнь думать, можно сформулировать это и за месяц.

Среди тех, у кого возник стойкий интерес к афоризмам-определениям, кроме Геннадия Малкина, озаглавившего свой цикл «Камешки преткновения», можно назвать «Афоризмы-определения от А до Я» Александра Локтева, «Мысли рождаются в воздухе» Киры Красновой, сочинившего множество определений но так и не издавшего их, Юрия Коваленко… Список наверняка неполный: говорю лишь о тех, кого знал.

Первым изданным авторским словарём стала книга «Первые приближения» Александра Круглова, который и по своим философским интересам тяготел к словарной стилистике.

Возник также проект книги, промежуточной по форме между всеобщим многотолковым словарём и авторскими словарями. Она предположительно называлась «Словарь трёхсмысленностей. Её авторами были трое самых рьяных «афористов-определянтов» – Геннадий Малкин, Александр Круглов и Виктор Кротов. Главная идея была в том, что наши мировосприятия и стили мышления существенно различались, поэтому сведённые вместе три определения одного и того же слова искрились непохожестью и побуждали читателя к выбору собственной позиции.

Был даже составлен базовый сводный текст слов, для которых имелись три или хотя бы два определения соавторов. Но у каждого из нас было много индивидуальных дел и планов, и такую непростую общую работу мы уже не осилили. Тем более что издателя найти не удалось, а жаль.

Со временем, когда я перешёл на издание своих электронных книг, я опубликовал несколько своих авторских словарей с разным тематическим уклоном – ссылки на них приведены в конце книги.

В 1994 году, то есть ещё до выхода «Словаря парадоксальных определений», разъезжая по рабочим делам, я увидел у станции метро человека, торгующего книжечкой «Афоризмы шестилетнего мудреца Саши Селезнёва». Это был писатель Евгений Глушаков, который вдохновил своего племянника Сашу на его изречения, записал их и издал. По дороге я прочитал книжку, нашёл много чудесных определений и примечательную историю их возникновения. На обратном пути снова подошёл к Глушакову, мы разговорились, подружились, а впоследствии он и сам оказался талантливым автором в этом жанре.

История возникновения афоризмов шестилетнего вкратце такова. Глушаков, приехав в другой город в гости к родителям Саши, отпустил их в театр, а сам остался с племянником. Тот так атаковал его своими бесконечными вопросами, что дядя перешёл в наступление и стал спрашивать про каждое подвернувшееся слово:

– А что такое дурак?

– Колесо, которое застряло.

– А что такое аптека?

– Это ум докторов…