Елена Федорова - Родные сказки. Беседы с детьми о родной земле

Пришлось Батыю возвращаться с полпути. Ворота он разломал и закопал на берегу реки Молокчи. Батый надеялся через некоторое время вернуться и забрать свой клад. Но Господь не допустил нового набега монголов на русскую землю.

В память о тех страшных временах остались сказания да названия мест. Фуникова гора – одно из таких названий. Слушай внимательно и запоминай.

Жил в городе сборщик податей Фуня. Был он жадным, злым, завистливым и жестоким человеком. Никого не жалел. Мог отхлестать плеткой и старика и ребенка. Фуню горожане не любили. Едва завидят его издали, прячутся по домам. А Фуня важно шествует по городу, выставив свой громадный живот вперед. Правда, ходил он мало, а все больше разъезжал на возке, обтянутом шелками. От дождя и солнца прикрывался Фуня громадным пурпурным зонтом с золотыми кисточками.

Подъезжал Фуня к дому, стучал рукояткой плетки в дверь и грозно кричал:

– Пришла пора дары нести. Приехал Фуня вас спасти. Чем больше вы положите в мою суму, тем больше будет ваш прибыток. Не скупитесь. Несите, несите мне скорей свои денежки.

Фуня поглаживал свой большой живот, на котором висела сумка для сбора податей. Он уверял людей, что это волшебная сума. Тот, кто положит в нее одну денежку, получит три, кто положит пять, получит в пять раз больше. Правда, он никому не разрешал притрагиваться к своей суме. Люди должны были передавать ему свои денежки и надеяться, что однажды случится чудо.

И оно произошло…

Летним солнечным днем объезжал Фуня город. Возле колодца увидел он девицу-красавицу и дара речи лишился. Никогда прежде не видел он никого краше этой девушки. Тонкий стан, русая коса ниже пояса, на щеках румянец играет, губки алые, глаза васильковые, черный бархат ресниц, шея лебединая.

Поклонилась красавица Фуне. Он приободрился. Приказал подать ему воды. Девушка протянула ему золотую чашу.

– Откуда у тебя такая дорогая вещица? – удивился Фуня.

– В доме моего батюшки много золотой посуды, – ответила красавица.

– Кто ты? – спросил он.

– Я – дочь князя, Станислава, – ответила она.

– Не знаю я никакого князя Станислава, – Фуня нахмурился. – Не смей мне морочить голову. Говори, кто ты и откуда?

– Я – Станислава, княжеская дочь, – сказала она с улыбкой. – Если хочешь, можешь чашу мою себе забрать. Положи ее в свою суму, а потом пять таких чаш из нее достанешь.

– Не учи меня, – прикрикнул на княжну Фуня. – Я без тебя знаю, что мне делать.

Он засунул чашу в суму, стегнул коня, поехал домой.

Закрылся Фуня на все замки, заглянул в суму, а там, и правда, пять золотых чаш одна краше другой.

– Вот так подарочек мне княжна преподнесла! – обрадовался он. – Если так дело пойдет, я скоро богаче хана Батыя стану.

Утром Фуня принарядился и поехал к колодцу. Еще издали увидел он Станиславу. Одета она была в красный сарафан, сафьяновые сапожки, а голову украшал кокошник, расшитый жемчугами да каменьями драгоценными.

– Доброго здоровья доброму господину, – приветствовала Фуню княжна. – Как спали-почивали?

– О тебе думал, – признался он. Спрыгнул на землю, подошел к княжне, взял ее за белую руку, сказал:

– Хочу прокатить тебя на своем возке. Не годится княжеской дочери за водой ходить. Садись. Спрячься от солнышка под моим зонтом пурпурным.

– Далеко ли мы поедем? – спросила Станислава.

– В свой дом тебя отвезу, – ответил он.

– А далеко ли живете вы, мой господин? – спросила княжна.

– На горе, которую я своим именем назвал, – ответил он.

– А как зовут вас, мой господин? – поинтересовалась Станислава.

– Вижу, ты не здешняя, иначе знала бы мое имя. Оно в городе всем известно, – усмехнулся он. – Я – Фуня, главный визирь хана Батыя, его правая рука.

– Редкое у вас имя. А что оно означает?

– В переводе с монгольского Фуня – счастливчик, ставленник богов, – соврал он не моргнув глазом. – Такое имя только избранным дают.

– Вы и в самом деле счастливчик, мой господин, – проговорила Станислава с улыбкой. – У вас сума волшебная, зонт пурпурный, да еще и дочь княжеская помощницей вашей станет. Вы ведь меня в свой дом неспроста зовете. Так?

– Так, – подтвердил Фуня, хлестнув коня.

Привез Фуня княжну в свой дом, усадил ее за стол, принялся угощать восточными сладостями. Сам за стол сел, но суму с шеи не снял. Боялся за свое богатство. Хоть и очаровала его Станислава, но и ей нельзя было притрагиваться к ханской казне. Да и привык Фуня живот с сумой поглаживать.

Станислава поблагодарила хозяина за угощение, вышла из-за стола, сняла кокошник, протянула Фуне со словами: