Имант Зиедонис - Сказки

А по лучам на землю шли цыплята, и все они были, конечно, жёлтые.

Жёлтая пчела подлетела к цыплёнку, стала приглашать в свой жёлтый улей. Но цыплёнку в улей не залезть: дырочка маленькая.

"Ладно, - подумал он. - Вот жёлтые бабочки летают, полетаю с ними".

Цыплёнок подпрыгнул, но тут же вспомнил, что у него крыльев нет, полоски какие-то вместо крыльев.

"Стану курицей, - мечтал цыплёнок. - Буду летать высоко".

А солнце сияло на небе, как жёлтый блин с такими вкусными хрустящими краешками.

Пчёлы летели от одуванчика к одуванчику и возвращались в свой жёлтый улей. Он выглядел как огромная жёлтая библиотека. Рамки для сотов будто полки до потолка и все наполнены сотами. А соты похожи на жёлтые шестиугольные телевизоры, только вместо экранов блестит жёлтый мёд.

До самого горизонта желтели луга - это цвели жёлтые ветреницы и примулы, но больше всего было одуванчиков. Все холмы сияли одуванчиками.

И казалось, что солнце только что на вершине холма лежало в одуванчиках.

Тут я и сам не удержался, взял да и повалился в одуванчики.

Опылился весь, облепился, обсыпался жёлтой пыльцой.

Подошла жёлтая корова, подумала, что я одуванчик, да и съела меня, жёлтого. Так что писать дальше нет возможности.

МЕДВЕЖЬЯ СКАЗКА

У мамаши-Медведицы каждую весну рождались медвежата. А в эту весну родились трое: Ягодный Медведь, Мушиный Медведь и Медведь Медовый.

Ягодный был у мамаши любимчик - самый спокойный, самый послушный медвежонок на свете. Никуда-то он не бегал, не прыгал, не гонялся за другими медвежатами. Он всегда сидел и ел ягоды.

Сидит, бывало, в чернике и урчит:

Приди, о черника, в медвежью пасть,

В которую очень приятно попасть.

- Ох уж этот Мушиный Медведь! - вздыхала мамаша-Медведица. - Наказанье. Настоящий медвежий непоседа!

И правда, никто никогда на свете не видел медведя, который бы так любил гоняться за мухами. Он бегал за ними с утра до вечера. Он рычал на мух, он прыгал за ними, он падал и расшибался и однажды даже вывихнул свой куцый хвостик.

- Я - охотник на мух! - хвалился он.

Запах мухи он чуял за два километра и тонко понимал мушиные следы. Только глянет на оконное стекло - и сразу скажет, какая муха здесь прошла.

Мушиный Медведь прекрасно понимал мушиные песни.

Оконные мухи пели больше под нос. Носы у них были сломаны от постоянного битья об стекло. У зелёных мух и песня была какая-то зелёная, как плесень на варенье. У потолочных мух все песни звучали вверх тормашками.

А Медовый Медведь был, конечно, сластёна. Ему никогда не хватало ни сахару, ни конфет.

Утром, за завтраком, он столько сахару насыпал себе в чашку, что весь кофе выливался и в чашке был только - сахар, сахар, сахар.

- Вот это настоящий кофе! - говорил Медовый Медведь. - Что надо!

Мамаша-Медведица не разрешала ему особенно рассахариваться, и Медовый пускался на разные хитрости.

Как-то вечером, когда все кончили пить чай, он спрятался в сахарницу и сидел там до утра. Его искали, искали, с ног сбились - не нашли.

А утром Мушиный Медведь только было сунул ложку в сахарницу - оттуда крик:

- Уберите ложку! Уберите ложку! Только не это!

Медовый Медведь так наелся сахару и так растолстел, что вылезти из сахарницы никак не мог.

Сахарницу в конце концов разбили, и мамаша запретила Медовому чудаку залезать в бидоны, в термосы и в бутылки с сиропом.

Но однажды Медовый - и смех и грех! - влип в книжку. Очень была такая сладенькая книжечка, и Медовый в неё влип. А книжка возьми и захлопнись! Сплющила Медового Медведя! Стал он плоским, как переводная картинка. Потом уж держали книжку над паром, покуда Медведь не отлип.

Отлипнуть-то отлип, да сделался плоским, как блин. Пришлось влить в него пятьдесят литров мёда, чтоб он слегка округлился.

Очень ласковым и сладким был Медовый Медведь, и девочки-медведицы всегда хотели с ним дружить. Им нравилось лизнуть его в нос. Они говорили, что нос у него смахивает на мороженое и чуть-чуть на молочный коктейль.

А Медовый и сам знал, что он - медовый, и, когда не было вокруг ничего сахарномедовоконфетнопрекрасносладкого, он сосал свою лапу. И сосать он её мог две недели кряду.

- Смотри, - предупреждали его медведи, - свалишься в реку и растаешь, как кусок сахара.

- Увы, друзья! Ничего не поделаешь! Я создан для сладкой - для медовой и сахарной жизни, - отвечал он.

Так и жила мамаша-Медведица со своими медвежатами.

Медовый Медведь - медовничал, Ягодный - ягодничал, а Мушиный - на мух охотился.