Юлия Дроздова - Снежный день

Посвящается моим родителям и брату,

которые всегда верили в меня

В окно мансарды пробивались еле уловимые лучи серого питерского зимнего солнца, освещавшие пожелтевшие потолки и старые обои, обклеенные большим количеством постеров с изображениями сноубордистов и видов океана. По периметру огромной комнаты стояли пара шкафов, кровать и стол со стулом, остальное пространство было заполнено всевозможным спортивным снаряжением. Снаряжение перемешивалось с вещами, аппаратурой, шнурами, засохшим цветком, который каким-то непонятным образом попал в это царство хаоса.

Высокий парень с огненными волосами метался по комнате. Он заглядывал попеременно во все ящики, попутно отталкивая ластящегося к нему толстого кота. Обладатель рыжей шевелюры был худощав, при этом имел мышечный рельеф и ровную осанку – сказывалась военная выправка прошлых лет. Кожа его была бледна, с лёгким налётом красноты на обветренном лице, маскировавшей его немногочисленные веснушки. Он выглядел растерянно, а старые футболка с шортами на несколько размеров больше придавали ему нелепый вид.

– Мам, ну где же мои перчатки? Куда ты их положила на этот раз? Я же опаздываю на самолёт.

– Артёмушка, милый, они в твоём шкафу на верхней полке, – донёсся мягкий женский голос из кухни.

– Там их нет!

Женщина, в переднике и с мукой в волосах, зашла в комнату. Она легко запрыгнула на стул, потрепав его по волосам с высоты, и выудила с дальней полки пару сноубордических перчаток. Артём на это лишь пожал плечами и кинул перчатки в рюкзак.

– Ох, сыночек, как же ты там будешь, – с этими словами она подошла к нему и крепко обняла.

– Ну, прекрати эти нежности. Я же скоро вернусь, – Артём приобнял её за плечи, мимолетным движением смахнув с подбородка крупинки муки с её волос.

– Артёмушка, я всегда переживаю за тебя. Но сейчас ты едешь ведь туда, туда, где пропал Эдмир. Очень уж я беспокоюсь за тебя.

После этих слов женщина заплакала.

– Мама, хватит плакать, что ты всё время хоронишь меня. Я всё объяснил тебе уже не раз. Эдмир был в трудной экспедиции, его группе не повезло. Мы же просто поднимемся на вертолёте на небольшую вершину, отснимем кадры фильма и сразу улетим оттуда.

– Хорошо, хорошо. А Катя придёт с тобой попрощаться?

– Ой, мам. Не начинай, Катя в прошлом.

– Тебе уж, сынок, самому, конечно, решать с какой девочкой быть, но не больно то хорошо девчатам голову кружить.

– Ну, маааам. Давай я со своей жизнью буду разбираться сам.

– Молчу, молчу. Я тебе там пирожков собрала с капустой, как ты любишь.

– Пустые хлопоты. Не стоило. Нас же будут кормить.

– Да что там кормить, опять ваши фри и колы, пирожки от мамы ведь самые лучшие. В самолёте покушаешь, с друзьями поделишься.

– Как скажешь. Тебя не переубедить.

– Правильно, нечего матери перечить.

Артём аккуратно выпутался из её объятий, которые заставляли чувствовать себя неловко, тем более он совершенно не выносил женских слёз. Маленькая женщина, прочертила в воздухе подобие креста, а рыжеволосый амбал лишь усмехнулся и продолжил сборы.

Собирать вещи в дорогу было для него самым утомительным занятием. Он метался по комнате, скидывая в огромный рюкзак, лежащий посреди комнаты, в хаотичном порядке одежду и снаряжение. Перчатки нашлись, рюкзак с личным оборудованием быстро был собран, поцелуй матери на прощание, такси до аэропорта и впереди – долгий перелёт на самолёте с несколькими пересадками.

Артём не в первый раз отправлялся в экспедицию с группой, но покорить Денали – высочайшую гору Северной Америки – собрался впервые после трагедии, произошедшей там с его другом. Впрочем, этот факт только добавлял ему решимости, ведь горы всегда манили его своей силой и беспощадностью.

Прокатиться на сноуборде по склонам самой притягательной и своенравной горы США, которая, как девица, меняла своё настроение, было его мечтой. Он и ещё пятеро безумных райдеров были отобраны производителем спортивного инвентаря для новой рекламной компании. Поездка, о которой он бредил последние несколько месяцев. Пролетая над океаном и по мере приближения к пункту сбора всех участников экспедиции – городку Анкоридж на Аляске, волнение его всё больше нарастало. Мандраж усиливался мучительным тридцатичасовым перелётом из-за затянутых пересадок в Лондоне и Сиэтле.

Впрочем, приближаясь к Анкориджу, усталость как будто сняло рукой, так как из окна самолёта при снижении начали виднеться белоснежные вершины, иссиня-чёрные реки и озёра, частично покрытые льдом. Невозможно было оторваться от этой первозданной красоты, и все пассажиры, отталкивая друг друга от иллюминаторов, пытались запечатлеть эти виды на фото- и видеокамеры. На приветственном щите красовалась надпись «Welcome to Alaska».