Виктория Кош - Блоги. Логаут

Я собрала битое стекло тряпкой и только тогда увидела, что далеко на шкафу, у стены лежит еще одна фотография. Я еле-еле дотянулась до нее. На снимке молодая женщина с хмурым лицом кривила губы в неприятной усмешке. Я забыла ее имя, но помнила, что она жила здесь до меня и работала в школе до меня. Я заняла ее место и даже не помню, как ее зовут. Когда исчезну я, обо мне так же не вспомнят.

И это правильно.

Я вернулась в комнату, достала лист бумаги и принялась писать.

Директору первой городской гимназии

Мелеховой И. М.

от учителя английского языка

Рябининой Д.Д.

Прошу уволить меня по собственному желанию с первого января.

Я не собиралась бежать сломя голову. Я собиралась бежать продуманно, неторопливо, с достоинством. Я отработаю четверть и положенные две недели. Я докажу всем, что контролирую ситуацию.

А потом спокойно уеду.

С последней геометрии Денис сбежал. Математичка разорется. Дела с геометрией у него обстояли совсем не блестяще. Но сейчас у него было кое-что поважнее учебы.

Денис вышел из школы и быстро зашагал к дому напротив. Арка, ведущая во внутренний двор – идеальное место для наблюдения: вход в школу был отсюда прекрасно виден, зато разглядеть человека, стоящего в арке, было практически невозможно. Особенно тем, кто больше занят собой, чем окружающим миром.

За тридцать минут, оставшихся до конца урока, Денис замерз так, что зуб на зуб не попадал. Он тер уши, прыгал с одной на ноги на другую, но не сошел со своего места. Сегодня он узнает все. Наверняка.

Звонок прозвенел неожиданно. Когда в дверях показались первые одноклассники, Денис вжался в ледяную стену. Насколько он помнил, никто не должен был идти в его сторону. Но он не хотел рисковать.

Они показались последними. Девчонка в темно-красной, похожей на спортивную куртке, и шапке с громадным помпоном, и высокий парень в кожаном пальто нараспашку. Ксюша и Соколовский, новенький из «В» класса.

Его Ксюша. И Соколовский.

Денис увидел, как она скатала снежок, кинула его в парня, а он засмеялся и, отобрав у нее джинсовый рюкзак, повесил себе на спину. Они пошли к воротам. За руки не держались, но Денис видел: они не просто друзья или знакомые. Они были вдвоем, противопоставлены всему миру. Закрыты от него невидимым колпаком.

Боль была такой острой, что Денис на секунду закрыл глаза. Лишь бы не смотреть на них. Лишь бы стереть из памяти то, что увидел. Бесполезно. Они навсегда отпечатались в памяти.

Ксюша и Соколовский вышли из ворот и пошли вдоль забора, исписанного граффити. Денис видел их так ясно, что мог разглядеть ямочки на щеках Ксюши и красный кончик носа Соколовского. Он слышал его голос, как всегда самодовольный, уверенный бас, слышал ее задорный, с переливами смех. Такой знакомый, такой родной.

Они прошли совсем близко, но на этот раз Денис не прижимался к стене. Он нарочно вышел из арки. Он хотел, чтобы его увидели. Чтобы перестали болтать и смеяться. Чтобы он мог прочитать в глазах Ксюши ответ на один-единственный вопрос: почему? Неужели два года, что они были вместе, не заслуживают правды? Почему она не призналась, что теперь ей нравится другой парень?

В Соколовского влюбилась половина девчонок из их параллели, но Ксюша с самого начала посмеивалась над ним. Наглый, самоуверенный и вообще дурак – разве не ее слова? Когда Владька сказал, что между Ксюшей и Соколовским что-то завязывается, Денис не поверил и чуть не дал лучшему другу в глаз. Но потом… потом вопросов к Ксюше становилось все больше. Она юлила, уворачивалась, шутила и продолжала врать. Денис не собирался терпеть. Все, что угодно, лучше, чем ложь. Так он думал еще полчаса назад. Но сейчас, глядя им вслед, он уже не был в этом так уверен.

Денис пошел домой, только когда Ксюша и Соколовский скрылись из виду. Он чувствовал себя совершенно вымотанным. Хотелось скорей добрести до комнаты, рухнуть на стул перед компьютером, включить игру.

В игре ждала Кира. Единственное, ради чего стоило сейчас жить.

***

Я собиралась на работу, как воин – в битву. Строгий костюм вместо доспехов, тщательный макияж вместо шлема. Зная Инну Михайловну, я не отказалась бы от бронежилета, но пришлось обойтись обычной рубашкой. Заявление будет моим щитом. Инна не посмеет ничего сделать с человеком, который на нее больше не работает. Наверное.

Я завязала ботинки, застегнула куртку. Я так и не придумала, что скажу Инне, но у меня было еще целых десять минут до школы. Пятнадцать, если не спешить. Двадцать, если…