Анастасия Перова - Сказки для Папы-Божи

Он все сидел и размышлял о неземном. Рассвет золотил близкие горные хребты, закат умудрял море, лежащее неподалеку, напоминая о ранах Христовых, вместе с луной вставали серебряные звезды. А он все сидел и думал о том, каково это – по другим мирам ходить, путь держать. Перед ним вскачь устремлялись дивные единороги, хмурые избы, укутанные в ели. Весной птицы вили гнезда в его убежище и вели с набегающим утренним ветром пробуждающую беседу, а он все сидел и, казалось, ничего не замечал. Его ум погрузился в сказочное, полное опасностей и подвохов путешествие по другим местам и городам, временам и каменистым склонам, где ютились такие же отшельники, как и он. Он ждал солнечного цвета утром, света луны по вечерам, а днем он углублялся в молитвы по четкам. Так он проводил дни, коротал ночи.

Одним ясным вечером, когда стелился по земле только едва слышный ветер, подошла к обители горного монаха статная, словно тёмное облако, пронизанное солнечным светом, женщина. Была она с розой в руках и парой мешочков фасоли и сухого гороха, привязанных к поясу. В ее руках был звонкий раскат грома, а под косой золотилась молния. То была Дева Мария.

Монах вскочил, пораженный как молнией, при виде ножки, ступившей на пол его пещеры. Он понял, что это Владычица, по шороху светлых крыльев маленьких ангелов, сопровождавших Ее в пути, да по аромату неземных лилий, разлившемуся по темному жилищу, в котором не убирались вот уже пару десятков лет: монаху она досталась в наследство от предшественника, нерадивого и падкого на мечтания.

– Что ты молчишь? До седой старости на горы смотреть собрался, а Меня все никак не поприветствуешь?

Монах быстро вскочил и поклонился. Со слезами смотрел он на Деву, внимал ароматам ладана, витавшим вокруг нее, и отчаянно пытался вспомнить хоть одну молитву.

– Ко Господу, ко Господу, дабы защитил от такого позора!

Он швырнул в нее три камешка из Иерусалима, куда ходил на днях, а может, и десяток лет назад, а то и пару десятков лет. И скрылся во тьме, неприкаянно прорывая себе проход в глубину горы.

Дева осталась скорбно стоять.

Ангелы бросились врассыпную.

И раздался гром.

По пустыне днями и ночами шел караван верблюдов. Без дома, лишь с запасами фиников и вяленых королевских бананов, шли люди, за ними следовали верные собаки. Женщины кутались в платки, скрываясь от палящего зноя под балдахинами. От оазиса до оазиса, от пальмы и озерца до колодца шли люди, бережно храня курдюки с водой и всю свою поклажу: камни да глину.

После многих переходов, ночных и пугающе бездорожных, по барханам, меж порывов ветра, услышали люди голос с небес. И поняли, что то был знак строить храм. В укрытии многих скальных пород нашли они родник, и вокруг него и решили начать строительство.

Возводили храм долго, не спешили. Ночами и днями – притащенные, прикаченные камни шлифовали и строили из них дом для Бога. Ветер свистел, как из печных труб, а у них не было своего пристанища довольно давно уже. И они всё строили и строили, плакали над камнями, и тогда скупые слезы солью оставались на выжженных пустыней камнях.

Но вот храм был построен. Небольшой, но ладный. Песчаного цвета, почти желтый, он сливался с пустыней, но каждый, кто захотел бы, мог бы найти в нем кров и приют, утешение в молитве. И на утро, когда его освятили водой из родника, вокруг которого он был построен, вновь услышали люди голос с небес.

Господь велел уйти.

И снялись верблюды, пошел караван, в спешке, к дальним дорогам, но уже без камней – с храмом в сердце.

***

Прошли тысячелетия. В песках, заброшенных и дальних, посреди пустыни, нашли остатки старого храма, древнего, как сама земля. И долго с вертолета экспедиция фотографировала камни и песок, и, спустившись, долго не могли напиться новые люди из почти забытого, совсем не заболоченного родника, все еще дававшего вкусную, чистую воду.

Как-то раз проснулись в одном старом замшевом ботинке три мышонка. Они отодвинули от порога, выгрызенного когда-то для того, чтобы сделать вход, серенький неказистый камешек. Тут и увидали, что над самой печной трубой живет маленький скворчонок, весь крутёныш-несмышленыш, песней одной собирается питаться и только их пробуждения и ждет. Малыши запели утреннюю песенку и вместо чистки зубов побежали на поле, чтобы сорвать несколько колосьев и погрызть их. После завтрака они пошлепали по полю дальше, на разведку: чем солнышко встает, чем деревья дышат, кто ветер по полю гонит.

Читать дальше