Анастасия Перова: Тихонечко писать стихи о Боге… Сборник стихотворений

ангелы тихим стуком
в слепой горсти —
нежным сиянья звуком —
кого спасти?

влаги живой – кому? —
затопить ладонь,
жемчугом сизым неба —
спешат домой.

ангелы не в печали,
ангелы не в беде —
помнишь, их привечали —
в счастье и по весне

время раскрыло руки,
крылы и перья – свет,
знаешь, тем первым нотам
строчки дают ответ

Господи-Господи, сорок твоих страниц,
сорок сорoк, сорок странников на асфальте,
Господи, этот странный прибой с земли утекающей,
павшей ниц, этот путь, что бередит раны —
отверстые – встаньте!

встаньте, дети, отныне вам путь – идти,
отныне ваш дом – дорога, и участь – небо
из праха восстаньте, отныне вам по пути,
ибо седой водой все расставят сети. отныне встаньте.

знайте, дети, не долог путь, да пройдет беда
пойте сон свой о лете, прошу вас,
встаньте. помните, здесь до небес – вода,
а сухие пустыни все пройдены летом.

стыньте сердцем, взраститесь мхом —
не я говорил вам, не я обидел.
помните летний рай, что отныне в том,
что друг другу живой воды бормотали эхом.

днем не знать об этом.

сны обернулись в воду, и гладь туманна.
я стою у моста и кидаю на небо взгляд.
если бы жизнь не казалась чертям рыбалкой,
стал бы проделывать этот простой обряд?

взглядом ловить рыбешек из поднебесной,
слово терзать захмелевшей от трав строкой,
ночи не спать, заплетаясь подводной тиной,
паром стоять над укутанной мостовой.

я так прожил эти двадцать пернатых весен,
я так бередил пустыни, сосновый лес,
а в двадцать первый я эту жизнь бросил,
ударился оземь, березовый стал скелет

я так прожил – до тебя и твоих словесных,
весенних и летних – отчаяньем в пустоте —
призывов к подлунному миру, такому пресному
в его белощеком гулянии. по воде

этими вилами много ажурных слов уже было сказано,
огненный вихрь осветил и разрезал путь.
будто по жизни прошелся, хвостом разметая крашенным
усталость и совесть, божественный, светлый труд

только дорога черна, если есть приметы,
только не хватит и взгляда, брошенного на миг,
только казалось, сказал я тебе когда-то и где-то:
я, понимаешь, совсем теперь стал старик

только ты верил в свое ожидание чуда,
только ты гнал всё кораблики по весне,
в каждой луже ждал неба,
в каждом дне искал зимней стужи,

как это сошлось, понимаешь, не помню уже.
только горче теперь руке, горячей истоме,
только крик перешел на шепот, больной старик.
мы стоим вдвоем. берег реки. небо. ранняя осень.

август. не страшно.
я верю. надеюсь,

Тебе. мой стих

несется плотом по бескрайней степи пространства,
и яростен ветер, и мягок в ночи обман.
только когда я терял эту связь и братство
мое раздавалось, что бочка пустая – сам

стелился покошенной, луговой, прелой, брошенной,
сам задыхался и сам упивался собой,
сам проклинал, сам в груди сталью корчился,
сам, отвернувшись, пенял на земли покой.

только в груди не осталось места для посвиста,
только сзывали братьев да на войну,
только опять становилось тревожно за это крошево,
что раздается каждому, кто в плену

и я обернулся. и руку вложил в старую,
время истрескавшую, твою ладонь.
и я запел отрицая боль смерть свою жизнь пропавшую
и легкий ветер тогда оживил капель

вот и сидим – под березкой да в нежном сумраке,
вот и считаем летящие низко лучи,
в небе – апрель навсегда, и не нужно помощи,
чтоб разглядеть, как мерцает звезда

ищи

ищи меня в стылых пожухлых таящих в себе россказни
открой меня в каждой книжке что с первой строки – стих
найди меня на фотокарточке родом из детства, бережной,
где черным по белому не застывает миг

глаз моих – сбудется только небо полночью,
слов моих – выскользнет из груди пульса ритм,
черт моих – обойдется без бури, но в горле пулями
режет стоит и не пересыхает