Клэр Твин - Лунный шторм

Её сонливость как рукой сняло, а сама она издала писклявый звук, руками обнимая меня за мокрые плечи.

В лицо врезались тепло и домашний запах, наполненный уютом и яблочным пирогом. Эх, как в старые добрые времена…

– Я так рада! Наконец-то ты приехала! – мама помогает мне избавиться от верхней одежды и крепко-крепко, словно я только что вернулась с фронта, заключает меня в долгих объятиях.

Закрываю глаза… Она так вкусно пахнет духами; это её запах… Такой дорогой и самый лучший, резковатый, но не опьяняющий голову.

Волосы женщины собраны в хвост; на макушке заметна седина, видимо, она ещё не навещала своего парикмахера. Морщинки под глазами углубились, однако этот факт ничего не портил. Она какой была красавицей, такой и осталась. Только похудела немного.

– Про меня забыли, – ворчит папа, с шумом заходя в гостиную.

От холода он стучит зубами и громко протягивает «бр-р-р!» Мои сумки остаются на полу, а сам тот, снимая обувь, бежит вглубь гостиной и на ходу добавляет градус кондиционера. Я посмеялась над ним.

– Долго же вы. Я уже волноваться начала, – не убирая ладони с моего плеча, улыбается мама.

Так необычно, что мы сейчас все вместе. Может, я сплю? А ну, быстрее кто-нибудь ущипните меня!

– Разве? Я ехал быстро, – пожимает плечами отец, остановившись напротив кондиционера.

Из-за тёплого порыва воздуха его влажные волосы на голове слегка заколыхались. Я с интересом осматриваю родной дом, желая найти какие-нибудь изменения. Но… Кажется, мама купила новые подушки для дивана? А ещё скатерть для журнального столика. Больше ничего не поменялось. Даже атмосфера та же. Что же, судя по всему, наша семья выступает за постоянство.

– Голодные? Хотите чай заварю, чтобы согрелись? – мама поспешила на кухню, но бодрый голос отца её останавливает.

– Нет, нет, Хейли. Я поеду. Мне тоже завтра рано встать. Деловая встреча, – поясняет мужчина.

Та замялась, заключив руки в замок, и неловко улыбнулась. Быть может, пройдут года, но их неловкость, возникшая из-за развода, вряд ли так легко исчезнет.

Наблюдая за этим, я понимаю и вижу мамину привязанность. Человек устроен так, что он будет тянуться к людям, которые его оставили, и избегать тех, кто им дорожит.

– Передавай «привет» Изабелле от нас с Рэйчел, – провожая бывшего мужа, машет отдаляющейся спине мама.

Она спокойно ждёт, пока папа садится в машину, по новой заводит авто и толкается с мёртвой точки. После выполнения своей «миссии» мама прикрывает дверь, а потом оборачивается ко мне и широко улыбается.

– Как я скучала по тебе, милая!

И снова тёплые объятия.

– Ну, мам, – устало протянула я, – задушишь сейчас.

– Узнаю свою Рэйчел… – сжалилась она надо мной, отступая. – Как твои дела? Как учёба? Экзамены?

Ловко схватившись за дорожные сумки, я подобно пингвину иду к лестнице на второй этаж, однако, заметив мою недееспособность, женщина любезно решает помочь мне с чемоданом.

– Все отлично, – мы зашли в мою полупустую комнату, и я обрадовалась тому, что включено отопление, – возможно, мне даже выделят время на стажировку в одной газете. Но это только на третьем курсе…

– Отличная новость.

Положив чемодан в угол к большому шкафчику, глубоко вздохнув, я плюхаюсь на свою кровать и протяжённо мычу.

Увы, мой запах выветрился: покрывало пахнет лавандовым мылом, но мне не хотелось сейчас печалиться. Просто хочу спать до следующей зимы. Залезть под одеяло и никогда больше не покидать свою комнату.

– Вижу, дорога тебя очень утомила, – нежно перебирая пальцами мои пряди на голове, шепчет мама.

Боже… Да она хоть представляет сколько счастья приносит мне в эту минуту? Каждое её движение меня убаюкивает, и я не в силах сдержать сонливый зевок.

– Есть немного… Давай поговорим завтра? Тебе тоже нужно хорошо спать.

– Спокойной ночи, милая, – ночник в помещении погас, после чего темнота окутала меня.

Дверь со скрипом закрывается.

– Сладких снов, мам…

Бывает, в один прекрасный день все меняется. Люди, которыми ты дорожил, больше ничего для тебя не значат. Друзья из списка близких плавно спустились в самый конец, где им, кажется, не самое лучшее место. А, может, наоборот.

Думай, откуда вдруг такие перемены в жизни? Какая из шестерёнок, верно служащая столько лет, дала сбой? Почему твои глаза не радуются при виде семицветной радуги на небе после проливного дождя? Почему ты проходишь мимо покрытых льдом луж, когда в прошлом беспечно прыгала по ним, наслаждаясь треском «холодной скатерти». Бам, бам, бам… Стучит сердце, и кровь в венах медленно циркулирует по венам, а ты все стоишь у дороги и не решаешься перейти улицу, проклиная мэра за жадность, ведь он потратил деньги на дорогие украшения, а не на нужный для жителей светофор. Да что же это я в самом деле? Подобные «темные» делишки происходят повсеместно.