Дмитрий Пинхасик - Я точно знаю, что младенцы, не умеющие говорить, знают и понимают слова!

Неповторимая способность при жизни среди Землян куда-то атрофировалась. До сих пор, при очень открытии, что-то там вылезает в бок из сустава, и видна разница механизма здорового и спасенного. Но на перекос морды лица травма не повлияла, кривизна есть, но в пределах обычной нормы асимметрии, озлобленных суровой жизнью Совка остальных жителей страны. Более того, челюсть продемонстрировала неоднократно, что по ней можно бить без последствий боксерскими перчатками, каратистскими накладками и даже голыми руками и ногами. Мозг, правда, из-за этого часто получал диагноз – сотрясение, а челюсть пока не подводила!

Впереди, дорогой читатель, тебя ещё ждёт множество детальных описаний моих самых разных хворей и болезней, которые сопровождают медленную смерть наших организмов в плодородном слое планеты, приготовься и получай удовольствие от того, что у тебя не все это было.

Мрачный бобёр

Во втором классе школы я неожиданно подвергся перевоспитанию в семье моей тети и со скрипом, смазанным детскими слезами, стал отличником.

И как следствие – правильным мальчиком.

И вот сижу я такой весь в белой рубашечке, в галстучке в классе пишу что-то. Захотелось в туалет по грандиозным делам. Ну, думаю, потерплю. Материал же записываем. Потерпел. И ещё потерпел. И ещё. Чувствую до перемены не дотянуть похоже. Ну, тяну руку. Тяну, тяну, и чего-то не складывается, уж не помню почему. То ли не доставала рука до учителя, то ли заподозрила учила, что я почему-то слинять без дела хочу. Но факт остается фактом, что не выпустили меня!

Материал урока мной уже совсем не усваивался. Хотя я и пытался что-то записывать второй, не вытянутой рукой каким-то совсем чужим почерком… Давление и на мозг, и на скамейку неудержимо увеличивалось. Учила по-прежнему не обращала внимания на налитые, выпученные из лица глаза. И вот, в какой-то момент, ладонь моя вдруг сдалась и сжалась в кулак и, мелко трясясь, начала опускаться на парту. Веки с трудом натянулись и накрыли окружающий меня мир. Чечетка замерла, и процесс неудержимо начал перемещать меня в ад! Почерк вернулся, и я даже начал соображать, о чем мерзкая вражина нам преподавала. Дети с удивленными вытянутыми лицами начали оглядывать класс, училка начала запинаться. У нее ведь тоже на лице был бугор с двумя дырками от ноздрей или для них. Черт ее знает…

Некоторая иллюзия, что я распространяю «счастье» в небольшом, набитом людьми пространстве инкогнито по-прежнему не покидала меня. Так мы и учились 40 человек дальше чему-то, видимо, очень важному, пока не раздался звонок. Этот звонок буквально взорвал класс! Дети вскочили и пихали все в портфели кучами, не разбирая, разрывая листы и ломая ручки! В этом хаосе только один человек действовал чинно и медленно, ни на секунду, не теряя достоинства, и ни на миллиметр, не перемещая нижнюю туловищную часть тела – это был я! Мне уже некуда было торопиться, и что самое ужасное, у меня не было хорошего выхода из ситуации! Я не понимал, как мне избавится от столь внезапно обрушившегося на меня и совершенно не нужного мне богатства. И вот, когда из бутылки вылетело вместе с пробкой все шампанское, и я остался один в непригодном для существования живых существ помещении, я начал робкие эксперименты.

Перемещение меня и всего остального в вертикальную позицию, к моему счастью, далось без негативных новостей. Походка прямоногого робота тоже оказалась очень удачным методом сохранения чистоты в школе. Удерживая сегментарную неподвижность, я неуклонно перемещался по перемене в спасательный школьный гадюжник. Когда же закончится этот рассказ, думают сейчас чопорные очкастые дамочки, поправляя осиные гнезда, зачесанные и налепленные, как они думают для красоты, у них на головах?! А вот нескоро – отвечу я вам! Запершись наконец в кабинке, я смог оценить объёмы бедствия. Моему обозрению было представлено идеальное лошадиное седло, вылепленное по индивидуальному заказу какого-то ковбоя-гнома с кобурой для карликового пистолета во фронтальной части! Лепешка не поддалась никаким аккуратным воздействиям ни с одной стороны, и стало ясно, что карликовый мозг, видимо, меньше ее, и поэтому проигрывает в этой партии. Избавится от нее силой мысли или каким-то бесконтактным способом, не превратившись в говнобомжа, было невозможно.

Задача была решена медленным, аккуратным водружением пистолета обратно в кобуру, а карлика – на лошадь. Звук звонка сообщил об окончании перемены и необходимости принятия решения, куда скакать на перекрестке богатырю-маломерку. Направо пойдёшь – домой попадаешь, но прогуляешь урок… но приблизишься к спасению чести. Налево пойдёшь – в класс попадешь, но в говне пропадешь… но не прогуляешь. В общем, честный, аккуратный мальчик в белой рубашечке, в брючках со стрелочками и в галстучке медленно, но верно прямоногим шагом вернулся в класс!