Галина Лидина - Небылицы старого дома, или Бояться совсем не страшно

Летние каникулы начались забавно, не по правилам. Изменил «морские» планы мой неугомонный братишка совершенно случайно.

Лешке понадобилась энциклопедия, спавшая без дела в кладовке. Брат не заядлый книгочей, и пока я удивлялась кипучей деятельности «ранней пташки», он ухватился за тяжелый том, придавленный стопкой книг, и дернул что есть сил. На полу оказались книжки, пухлый альбом с фотографиями, рисунки, открытки и смеющийся Лешка.

От грохота проснулась мама. Она вышла из спальни, держась рукой за сердце.

– Мы сейчас все соберем. Леша нечаянно рассыпал. Извини, – забормотала я. Эх, не дали мы маме выспаться в выходной.

Я увидела, как Лешка покосился на входную дверь. Видно, собрался улизнуть. Я сердито сдвинула брови. Брат горестно склонился к упавшим предметам, поминутно вздыхая.

– Мамочка, а у тебя перышко в волосах застряло.

Я вытащила перо, торчащее в маминых волосах.

Это была вторая странность за утро.

– Перо? Чье перо? Откуда перо? – мама удивленно повертела черное перышко.

– Ма, ты ночью ныряла в перья?! – не выдержал Алешка, заливаясь радостным смехом.

– Наверное, я побывала в сказке, – усмехнулась мама.

– Ух ты, повезло! – Алешка завистливо причмокнул губами. – А почему мне не снятся сказки? Сплю, как убитый, закрыл глаза – и уже утро.

– Ну и хорошо, что крепко спишь. Почему сегодня вскочил ни свет, ни заря?

– Ничего хорошего, ничего интересного, – пробурчал Лешка. – Вскочил, потому что каникулы начались. А когда не надо идти в школу, спать не хочется.

Мама подняла с пола выпавший из альбома черно-белый снимок. На лавочке перед домом сидела худенькая девочка с косой.

– Это дом, в котором ты выросла? – догадалась я.

– Да, а это я сижу на скамейке.

Я недоверчиво перевела взгляд с мамы на худенькую девочку со снимка и покачала головой. Мама засмеялась.

– Я не сразу стала вашей мамой. Но это точно я, видишь, нос курносый? А дом меня очень любил. И я его любила.

– Любил?! – охнул брат. – Как это любил? Он же неживой.

Мама улыбнулась.

– Мама, расскажи нам про домик в деревне. Мы там не были ни разу.

– Давно это было, – с грустью начала мама рассказ. – В реке купалась, по деревьям лазила, в школу ходила, родителям по хозяйству помогала. Бывало, шалила. – Лешка радостно вскрикнул. – Но! Свою вину на других не перекладывала и дела на потом не откладывала. – Брат разочарованно хмыкнул. – Не любила, когда ко мне незаслуженно придираются. – Лешка цокнул языком, стараясь обратить на мамины слова мое внимание.

– А чудеса происходили в доме? – я понизила голос до шепота, пугливо озираясь в маленькой квартирке.

Утреннее солнце сияло в стеклянных окнах раскрытого балкона, заполняя комнату ярким светом. Ветерок чуть колыхал занавеску.

– Конечно, случались. Разве бывают дома без историй?

– Расскажи, – требовательно произнес брат.

– Кто же будет пересказывать небылицы при дневном свете? Страшные тайны говорят тихим голосом и обязательно в темной комнате. Вот сумерки наступят, и расскажу.

– Ночью будет сильно страшно, – заволновалась я.

– И ничуточки не страшно! Наоборот, интересненько! – Алешка храбро выпятил грудь, но на всякий случай зыркнул по сторонам, вслушиваясь в шорохи проснувшейся квартиры.

– Ах вы трусишки, мокрые штанишки! Сначала мы поставим чайник, а то, как говорил ваш дед: «Чайку-то не попьешь, не поработаешь!»

Мама весь день поглядывала на порыжевший от времени снимок дома, в котором прожила детство. Потом позвонила на работу, отмахнувшись от нашего вопроса о долгожданной поездке на море. И это была третья странность.

О решении провести лето в деревне мы узнали перед сном. Объявление вызвало у нас бурный восторг, и мы не могли уснуть полночи. Мы так и представили себе предстоящую поездку, беготню по пыльным улицам босиком, купание в реке, знакомство с деревенскими ребятами. Долго шептались, пока сон не сморил нас.

– Ма, ты не передумаешь? – Брат приподнял взлохмаченную голову и, не дождавшись ответа, уснул.

В тот день мы даже не могли предположить, какие чудесные приключения ждут нас в покосившемся домике возле заросшей камышом реки. Но все по порядку.

2

Последние волнения позади. Маленьким отрядом, усталые и запыленные, стоим у зеленых ворот. Краска местами выгорела, кое-где вспучилась. Забор обветшал. Деревянные ребра штакетника скрючились, словно жалуясь на старость. Старчески заскрипев, калитка отворилась. Мне немного тревожно: нежилой дом смотрит на нас закрытыми ставнями. Вдруг он нас не полюбит?