Юрий Коринец: Там, вдали, за рекой

Когда Чанг дошёл до этого места, он взял такую ноту, что у всех нас по коже забегали мурашки. Чанг закатил глаза, клыки его были оскалены, он весь дрожал… Было действительно страшно!

Когда Чанг кончил, дядя зарыдал и кинулся ему на шею.

— Доннерветтер! — рыдал дядя, обнимая Чанга. — Доннерветтер!

Я был растроган и тоже чуть не плакал. Я обнимал дядю и Чанга.

— Ну, Чанг! Ну, дядечка! Ну, Чанг! Ну, дядечка! — шептал я.

А Ханг прыгал вокруг нас, лизал меня, дядю и Чанга и жалобно повизгивал.

После этого случая дядя научил петь и Ханга. Вернее, петь его научил Чанг, дядя только помогал. В результате дядя создал неплохой собачий дуэт. Чанг пел баритоном, а Ханг дискантом. Дядя подыгрывал им на губной гармошке и дирижировал.

Я тоже иногда дирижировал. Дуэт в сопровождении дяди звучал красиво, очень слаженно. Собаки пели прекрасно, но лучше, конечно, пел Чанг. Он был в дуэте запевалой.

Слава о дядином дуэте разнеслась далеко. К дяде стали приходить разные тёмные личности и просить дядю, чтобы он продал им своих музыкальных собак. Но дядя всем отказывал. Когда они очень упорствовали, дядя спускал на них Ханга и Чанга, и тогда эти личности еле уносили ноги.

Не такой человек был мой дядя, чтобы продавать своих друзей.

У нас в квартире было несколько соседей. Наша квартира называлась «коммунальной» — мы жили коммуной. Жить коммуной — это значит иметь всё общее и всем делиться. У нас в квартире, конечно, не всё было общее: например, пальто, галоши, кровати, зубные щётки, полотенца и другие личные вещи. Ими мы пользовались сами и никому не давали. И соседи их тоже никому не давали. Но так было потому, что до полной коммуны мы не доросли. Так объяснил мне дядя. Зато у нас было много общего: кухня, коридор, ванная, телефон, щётка для подметания полов, электросчётчик и так далее. А остальным мы просто делились. Мы делились деньгами (давали друг другу взаймы), картошкой, хлебом, солью, чайниками, примусами, сковородками, чаем, кастрюлями, лыжами, спичками, папиросами, игрушками и ещё разными другими вещами.

На праздники мы всегда ходили друг к другу с поздравлениями. И с подарками. И всегда помогали друг другу в беде. В квартире у нас было очень весело. Коридор мы называли «проспектом». На «проспекте» висел телефон — это был «Центральный телеграф». Здесь обычно собирались мужчины и курили. А кухня называлась «Большой хурал» — это значит народное собрание. Потому что на кухне всегда происходили коммунальные собрания, все там выступали с речами по разным вопросам.

На кухне было очень интересно! Там всегда все собирались и всё обсуждали. Там составлялось общественное мнение. Общественное мнение — это то, что о тебе говорят. Это тоже объяснил мне дядя. Например, ты живёшь у себя в комнате, но всё время выходишь из неё и бываешь в общественных местах. Ходишь на кухню, в ванную, на улицу, в скверик и так далее. Я уж не говорю о школе. И всюду встречаешь людей, которые тебя видят и с которыми ты разговариваешь. И из этого составляется общественное мнение. Потом ты приходишь к себе в комнату, пьёшь чай, делаешь уроки, спишь, играешь в игрушки, а в общественных местах о тебе говорят… Ты можешь потом неделю не выходить из комнаты, а о тебе всё равно говорят! Ты можешь уехать на месяц, на год, на несколько лет, ты можешь даже умереть, а о тебе всё равно говорят! Это работает общественное мнение. Как объяснил мне дядя: «Ты приходишь и ты уходишь, а мнение остаётся». Общественное мнение — очень важная вещь! Надо, чтоб оно было хорошим. То есть чтоб о тебе говорили хорошо. Например, если ты вышел в нечищеных ботинках или грязной рубашке, о тебе говорят, что ты неряха. И очень трудно это мнение переменить, даже если ты будешь потом долго ходить в чистой рубашке. Или представим себе такой случай: ты не вышел утром в ванную умыться — и опять о тебе говорят! Говорят, что ты не вышел утром в ванную. Зато если ты всегда ходишь в чистой рубашке, аккуратный, всем говоришь «здравствуйте», не хулиганишь, о тебе составится хорошее мнение. Скажу вам больше: если ты попытаешься что-нибудь скрыть от общественного мнения, например, не сделать уроки или тайком привязать к кошкиному хвосту какую-нибудь бумажку, общественное мнение всё равно об этом узнает! Как оно об этом узнает, я объяснить не могу, но факт тот, что узнает. Вот какая штука — общественное мнение!