Роман Кинев - Спутник. Часть первая (из пяти рассказов)

приносил меньше других макулатуры, Майя

проводила с ним воспитательную беседу. Эрик

слушал еѐ неизменно с таким нарочитым

вниманием, что она начинала путаться в словах. С

первого класса все звали её не иначе, как «Вовка».

Только Эрик, заметив, что ей это не нравится,

обращался к ней подчёркнуто по имени. Но,

впрочем, Эрик находил её характер для девчонки

вполне сносным. Всё было бы терпимо, если бы не

Раптор. «Снова всех будет доставать. Вон разлёгся

опять на своей парте, как медуза Горгона на

пляже».

На задней парте по барски

развалился Паша Рошенко, выделявшийся более

крупным чем у остальных телосложением, и

отпускал злые шуточки по любому поводу всем,

кто попадался ему на глаза, оправдывая своё

прозвище. Эрик сам был не мелким, но Раптор

превосходил его на полголовы. Ещё в детсаде

услышав, что был когда-то такой динозавр,

который тиранил всех остальных, Рошенко решил

что это подходящий пример для подражания. С

тех пор за ним укрепилась стойкая репутация

хулигана. Он курил, отбирал у малышей мелочь,

состоял на учёте в детской комнате милиции.

Положение осложнялось тем, что он за словом в

карман не лез и был достаточно эрудирован, —

ровно настолько, чтобы изводить одноклассников

ещё и своим «красноречием». За прошедшие годы

класс свыкся с этим, как с врождённой болезнью.

Один Эрик в силу своей натуры не желал

поддаваться общему смирению. С самого начала

Рошенко вызвал у Эрика органическую неприязнь,

и за шесть лет она закалилась как булат. Раптор

постоянно находил повод задеть Эрика: то бросит

кусочек мела, то выстрелит из трубки комочком

скатанной бумаги, то напишет на доске

«Лангуст». Эрик огрызался, избегая прямого

столкновения. Но когда Рошенко назвал Майю

«волчицей», да ещё спросил, куда она прячет

свои клыки, – терпение Эрика лопнуло, и он

довѐл дело до драки, в результате которой получил немало

синяков и ссадин. Но и Раптору досталось, —

хватило, чтобы его хищные повадки ослабли.

В последнее время Рошенко хвастался, что

ходит на каратэ, и даже показывал какое-то

подобие приёмов. Эрик, поневоле наблюдавший

столь удручающую демонстрацию силы, не

сдержавшись заметил, что это «ослиный стиль

каратэ», – и между ними произошла очередная

стычка.

Вот появился Аветис,– весьма

полный мальчик. Его отец работал поваром в

кафе, поэтому в питании сыночка не

ограничивали ни дома, ни в школе. Портфель Аветиса

был постоянно набит сосисками, котлетами,

печеньем и прочими лакомствами. Естественно, это

не способствовало похудению. Но кем-кем, а

жадиной он не был, и щедро делился с соседями

своими припасами. Неудивительно, что и он стал

мишенью Рошенко:

– Гляньте, – жиртрест прикатился! – развеселился

Раптор. – Жиртрест, иди сюда, я тебя съем!

Что сегодня в твоём гастрономе, – хинкали,

хачапури? Да это не жиртрест, это Карлсон! А где

твой пропеллер?

Аветис выразительно покрутил пальцем у виска.

Проходя мимо Эрика, он поздоровался:

– Эрик, привет.

Тот доброжелательно ответил:

– Привет, Аветис.

Прозвенел звонок; в сопровождении новичка

вошла классная руководительница Нина

Луарсабовна, молодая учительница истории,

похожая на Алису Фрейндлих, – но только

характер у неё был помягче. Шум в классе

затих.

– Ребята, представляю вам нового ученика

Гришу Чантурия. – И добавила свою любимую

фразу: – Дальше будем учиться вместе.

Перед ними, в отутюженной, – с иголочки,

– форме, стоял тот самый мальчишка

из посёлка, и сейчас Эрик понял что с ним

не так. Верхняя губа у новенького была

забавно приподнята, – отчего он напоминал

зайчика, завидевшего морковь. Эта черта не

только не портила его, но напротив, —

делала более обаятельным. В руке мальчик держал

не портфель, а скорее большой планшет, – вроде того,

что показывают в фильмах про войну.

Гриша оказался вторым, кто пришёл без кителя.

Когда четыре десятка

изучающих взглядов сфокусировались на нём, он

не смутился, а только расправил плечи;

в следующий момент он встретился глазами

с Эриком, и посветлел лицом. Эрик

приглашающе кивнул головой: в классе

было два свободных места,– и

одно из них рядом с ним. Гриша без колебаний

занял его. И тут, – все узнали голос Раптора, —

раздался отчётливый шёпот: