Лейна Шак - Дети Света

Запыхавшаяся Гера сумбурно благодарила инспектора за спасение ее нерадивого сына, пока та медленно разжимала руку. Женщина холодно ответила, что это ее работа, и записала себе их имена и адрес. На следующий день к ним явилась социальная служба. У Геры после их визита случился припадок, и она целую вечность по детским меркам не разговаривала с сыном. Синяк с руки Герда не сходил неделю. Так он впервые познакомился с тем, как работает диктатура на практике.

С тех пор Герд многому научился. Например, научился не показывать своих чувств, не высказывать желаний, вообще не говорить того, что думает – это все равно никого не интересовало. Зато в совершенстве овладел искусством вести себя непримечательным образом. Быть по середке всегда и во всем. Просто для того, чтобы на него не обращали внимания. К нему не приглядывались. Его персоной не интересовались. Чтобы больше ни одна женщина или мужчина в мире не сделали ему больно. Правда, когда вырос, он стал подозревать, что между его болезненностью и постоянным подавлением эмоций имеется определенная связь, но такому направлению как психосоматика в медицине Бабила уделялось непростительно мало внимания, поэтому и почерпнуть сведений о ней в своих медицинских справочниках Герд практически не мог.

Герд, покончив с картошкой, уставился в окно невидящим взором. В следующем году он выпускался из школы, ему пора было определяться с будущим. Но тут он мог выбирать в отличие от Олвы, ведь Геру и Хама не волновала его карьера. По счастью. Беда лишь в том, что Герд не знал, кем являлся и чем хотел заниматься. На профессиональном ориентировании у него вышли средние баллы по многим профилям. Он нигде особенно не отличился, но мог стать вполне сносным специалистом в разных направлениях. Государство предлагало ему ряд профессий, которые были наиболее востребованы им.

К ним, в первую очередь, относились сельское хозяйство и научная деятельность. Но земля Герда – он покосился на Олву – не прельщала. А наука для него была закрыта как раз по причине баллов. Она находилась на пике популярности вот уже столетие, и середнячков в нее не брали, только выдающиеся умы. Медицина из той же категории, только чуть ниже рангом. Идти по стопам отца и деда и строить военную карьеру Герд не собирался. Быть пешкой или пусть даже ладьей в руках Диктатора он не хотел, и так все сосредотачивалось в кулаке того. Правда, когда Герд был маленьким, и эта стезя казалась ему возвышенной, он собирался пополнить ряды бравых гвардейцев Бабила и даже выпросил себе энциклопедию по военному делу в подарок на день рождения. Штудировал ее целыми днями, заучивая воинские звания и представляя, как дослужится минимум до генеральского чина. Но потом отец ушел со службы, а затем и вовсе погиб, и Герду пришлось расстаться со всеми своими детскими восторженными представлениями о жизни.

Еще была педагогика. Пожалуй, в принципе, это бы ему подошло, это было бы не сложно. Но почему тогда от одной мысли о преподавании на душе становилось так паршиво? Потому что такая профессия предполагала работу с людьми и у людей на виду. Нет, педагогика – табу. Ежедневной пытки пристальными взглядами на протяжении сорока-пятидесяти следующих лет Герд просто не вынесет – он даже от ужаса испариной покрылся. На худой конец, всегда оставался завод. Герд плотно сжал губы. Нет, на завод он тоже не пойдет. Там он, как Натан, не сдохнет. Что же тогда? Техническая и информационная безопасность? Не вариант, он не станет ни сам непрестанно следить за людьми, ни помогать это делать другим. Мерзость какая – Герд поморщился. Ну и какой из всего этого следовал вывод? Он покачал головой.

– Хорошо, когда точно знаешь, чего хочешь, да? – И снова Герд себе удивился – если он не вернет контроль над собственным языком, то попадет в беду.

– А? – Олва залила картошку холодной водой и убрала чугунок со стола. – Завтра я буду поздно, сам поставишь вариться.

– Угу, – Герд кивнул. – Ну, как Гера, которая знает, чего хочет, и уверенно идет к своей цели.

Олва хмыкнула:

– Наверное.

Говоря о сестре, она заметно замыкалась, и ее лицо принимало отстраненное выражение. Видать, тоже от нее была не в восторге, подумал Герд, решаясь разрядить обстановку:

– А вы точно от одних родителей?

Вообще, с чувством юмора у Герда дела обстояли напряженно, он об этом знал, и поэтому редко к нему обращался.

– Чего? – Олва уставилась на него немигающим взглядом.

– Ну… в смысле… вы так не похожи с Герой, – краска пунцовыми кляксами начала расползаться по его скулам и шее.