Юлия Данько - Корфлос. Сердце цветка

– Что? Опять? Я так и думала! Ты снова меня обманул!

– И ничего не обманул! Я сам не знал!

– Да конечно, не знал! Ты что настолько глуп, что не можешь отличить обычную вспышку портала от явления духа Мифины?

– А сама-то что, отличаешь что ли?

– Да, отличаю!

– Ой-ой-ой, смотрите, какая взро-о-ослая!

– Да уж постарше тебя-то!

– Постарше? Одна минута – это что, старше? Ты – малявка!

– От малявки слышу! – Мариса состроила рожицу брату и показала язык.

– Я вот тебе сейчас покажу малявку! – наигранно грозно прикрикнул Матиус и помчался за Марисой вдогонку.

Они звонко смеялись и бежали лесной тропой, с лёгкостью перепрыгивая преграды на своём пути.

– Не догонишь, не догонишь! – поддразнивала брата девочка и громко вскрикивала, когда он едва не хватал её за платье.

Начинало темнеть, когда Мариса и Матиус не спеша вышли из леса, весело разговаривая. Они не сразу заметили наблюдавшего за ними Лакруста. Он стоял, прислонившись боком к большой белой берёзе. Его волосы, спускающиеся густыми локонами до плеч, светились фиолетовым огнём в свете заходящего солнца и бросали оттенки красок на мускулистые руки, скрещённые на груди.

Лакруст был довольно привлекательным молодым сиэлем шестнадцати лет. Для своего возраста он уже имел хорошую атлетическую фигуру, крепкие руки. На левом плече, начиная от нижнего края лопатки вплоть до шеи, проступал рисунок в виде узорчатого сплетения сине-фиолетовых языков. Это была природная печать сиэля – соцветие ириса. Лакруст, как и все взрослые мужчины, носил небольшую лёгкую накидку – плащ, состоящую из двух лоскутов материи. Они не сшивались посередине, чтобы в нужный момент дать свободный выход для растущих крыльев. Лакруст отстранился от берёзы и пошёл в направлении двойняшек, как только они его заметили.

– Так-так, кого я вижу? Наша юная Мариса! Что же ты натворила? Матиус, тебе нужно внимательнее приглядывать за сестрой.

– Что случилось, Лакруст? Ничего она не творила, – настороженно сказал Матиус и выступил вперёд, прикрывая свою сестру.

– Ну-ну, остынь! Это я так, на всякий случай, – хихикнул Лакруст и хитро посмотрел на девочку. – Ой, Мариса, ты уже зацвела?

– Где? Когда? О! – Мариса начала в панике осматривать свои руки, ноги, волосы, щупать руками лицо, шею…

Громкий смех Лакруста вернул её к действительности. Она поняла – это была снова злая шутка. «Да как он мог! Да кто он такой! Выскочка, подумаешь, красавец нашёлся! Я тебе покажу… я тебе задам!» – в мыслях кипела Мариса, сжимая кулаки. Ей так хотелось броситься на него, расцарапать его наглую улыбающуюся физиономию.

– Да я… да ты… А! – крикнула она в сердцах, развернулась и побежала по тропе, идущей к поселению.

– Прости, не разглядел, что ты просто замарашка, Мари-иса-а! – смеясь, прокричал ей вслед юноша.

– Зачем ты так, Лакруст? Всё время к ней цепляешься. Вот если б я тебя не знал, надавал бы тебе тумаков, – возмутился Матиус.

– Ладно, без обид. Где она так вымазалась? Ей бы нитками шёлковыми вышивать на платочках, а она носится, как мальчишка…

Разговаривая, Лакруст и Матиус направились к поселению. Солнце уже село, когда они подошли к дому Лилиенов.

– Пока, друг, – сказал Лакруст, удаляясь прочь в темноту ночной улицы.

– Пока! – ответил Матиус Лилиен, быстро скользнул в калитку и тихо вошёл в дом.

Дом Лилиенов стоял на окраине поселения Эль и мало чем отличался от обычного жилища корфлосианца. Представлял собой двухэтажное строение с башенками и флюгером на центральном шпиле. Первый этаж дома занимает огромная гостиная, кухня-столовая и несколько хозяйственных подсобных помещений. Второй этаж – комната отдыха, спальни и ванная комната. Почти каждый дом имеет террасы на первом и втором этажах с резными стойками, балясинами и разными декоративными отделками. Каждую террасу обязательно оплетают различные виды цветущих растений. Впрочем, как и весь двор любого корфлосианца – это цветущий и благоухающий сад. В доме Лилиенов было две террасы, одна над другой. Самая живописная – на втором этаже. Мариса очень любила это уютное местечко. Она сама подбирала цветы для её озеленения, а тёплыми ночами любила наблюдать за звёздами.

И сейчас, когда в гостиную вошёл Матиус, Мариса уже была на террасе и сидела в своём любимом кресле-качалке, обхватив колени руками. Уткнувшись подбородком в правое плечо, она в задумчивости созерцала ночь. Луна отливала в прядях её длинных светлых волос серебром. Скоро ей исполнится четырнадцать лет, но она ещё не зацвела, как многие девушки в её возрасте. Все подруги, кто в двенадцать лет, кто в тринадцать, уже отцвели, и у многих открылся дар волшебства. Но Мариса… до сих пор получала насмешки Лакруста. «Почему, ну почему всё так не справедливо? Вот и братишка начинает цвести, я вижу, как его волосы начинают менять цвет, все видят! И Лакруст… Гад, какой гад! Хам! Чтоб ему… ненавижу тебя!» Мариса смахнула рукой покатившуюся по щеке слезинку. Прислушалась. Пришёл брат.