Полина Сутягина - Трое с маяка, или Булочная на Краю Света

– Добрый день, мэм! – поздоровался Томми, – добрый день, Элис!

– Добрый день, Томми! Нам как обычно, – сказала мама Элис.

– Привет, Томми! А мне эклер с ореховой стружкой! – сказала Элис и улыбнулась. Улыбка у нее была большая и очаровательная, Томми казалось, что от этой улыбки солнечные зайчики начинают прыгать по голубым стенам булочной, по белым волнам, нарисованным кистью Жаннет, и по маяку с красной крышей на одной из стен. Веселые крупные зайчики, такие же желтые и светящиеся, как кудряшки Элис, вечно вылезающие из ее косы.

– Элис! – покачала головой ее мама. – Сколько раз я тебе говорила, что так неприлично здороваться! И какой эклер? Девушка должна быть легкой, воздушной, – и она картинно развела кистями рук, слегка запрокинув подбородок, будто вдыхая, – и эклеры этому точно не способствуют.

Но Томми считал, что эклеры тоже воздушные, а значит их не только можно, но даже нужно есть молодым девушкам, и тихонько завернув эклер, протянул Элис, пока ее мама забирала остальные покупки.

Жаннет пришла, как всегда, с опозданием на час. Ее руки были запачканы краской, и вид у нее был сонный. В джинсовом комбинезоне с вышивкой на боку и тонкой клетчатой рубашке она появилась на пороге, поздоровавшись с клиентами, которых обслуживал Томми, и, взъерошив мальчишке волосы, гордо прошествовала на кухню. Оттуда послышался ее голос, сообщавший Мари о том, что, наконец, закончила ее «звездную ночь».

«Главное, чтобы уши себе не отрезала, – подумал Томми, – а то, говорят, был уже один такой художник…», но вслух ничего не сказал. Жаннет была добрая, и он любил ее картины и рисунки.

Пробыв какое-то время на кухне, Жаннет вынырнула оттуда с порцией круассанов и присоединилась к Томми за прилавком.

– О, а что это у нас тут? – и девушка выхватила спрятанную Томми книгу.

Он немного сердито глянул на нее, но сопротивляться не стал.

– Сказки народов мира… так-так, – и Жаннет принялась листать книгу, устремив туда свой остренький нос.

Звякнул колокольчик. В булочную вошел молодой мужчина в синем костюме и фуражке, которую он сразу же снял, увидев за прилавком Жаннет. Пытаясь пригладить непослушные черные кудри, он немного смущенно подошел.

– Добрый день, сэр! – сказал Томми, впрочем, понимая, что вошедший будет общаться не с ним.

– Добрый день, Анри! – сказала Жаннет, откладывая книгу.

– Добрый день, Жаннет, добрый день, Томми! – ответил вошедший, мучая руками снятую фуражку.

– Славная сегодня погода… – начал он не уверенно и сразу был перебит заявлением Томми:

– А вот мистер Нордваттер утверждает, что будет шторм!

– Да… – еще смущеннее произнес мужчина.

Жаннет укоризненно посмотрела на Томми, потом ободряюще улыбнулась Анри, демонстрируя маленькие ямочки на загорелых щеках.

– Вам как обычно, Анри? Хотите попробовать наши новые эклеры? Мари украсила их засахаренными фиалками. Представляете? Вы пробовали когда-нибудь в жизни засахаренные цветы? – и, не дожидаясь ответа, выскочила из-за прилавка, доставая с одной из витрин эклеры. Прямо на их белой глазури красовались голубые цветы. Она протянула поднос мужчине и уставилась на него своими зелеными глазками, как говорила одна старушка, «с чертовщинкой». Анри некоторое время не мог оторвать от нее взгляда, потом, переложив фуражку в левую руку, протянул правую и взял длинными и почему-то слегка дрожащими пальцами эклер. Поднеся его ко рту, он надкусил хрупкую глазурь и запачкал в ней аккуратно подстриженные усики. Жаннет слегка хихикнула, и мужчина поперхнулся.

Томми больше не мог смотреть на все это и снова открыл книгу. «Этому почтальону надо уже быть как-то смелее, – подумал он, – а то Жаннет обратит внимание на кого-нибудь еще. Мало ли в городе симпатичных парней?..»

Сцена с эклером была прервана неожиданно ворвавшейся в булочную большой черной собакой. Животное чуть не сбило с ног загипнотизированного взглядом Жаннет Анри и почти опрокинуло поднос с эклерами. Пока молодая пара пыталась спасти фиалковое произведение кулинарного искусства, на пороге появилась запыхавшаяся владелица лохматого зверя.

– Ох… – тяжело выдохнула старушка, – прошу прощения… прошу прощения, – лепетала она, пытаясь ухватить за болтающийся поводок собаку. После недолгой борьбы ей это, наконец, удалось, и она, одной рукой сжимая пойманное, а другой поправляя съехавший шелковый платок, подошла к Томми.

– Мальчик… – Томми знал, что мадам Кюрю всегда забывает имена, и не обиделся, – будь любезен, взвесь мне немного безе, м… вишневого, пожалуй. И еще два кренделя… Багет… и…воот те булочки… ах, пожалуй, одну только…