Олег Андреев - Бабочки-пауки

– Товар из самого Китая… по десять рублей покупал… не содержит диоксин.

«При чём тут диоксин? – подумал я. – Ещё бы дихлофос – туда-сюда».

Полицейский толкнул ящик ботинком, и раздрызганное сооружение окончательно развалилось. На землю высыпались останки пауков-мутантов, а их владелец бросился на колени и со всхлипами начал разгребать страшную кучу.

– Вот с фосфором… светится!.. А этот… заводной! С пружиной… ай!

Я подпрыгнул – укусил?!

Но нет. Просто из продырявленного тела монстра вылетела длинная упругая штучка. В самом деле, пружина.

Подойдя ближе, я присел на корточки. Взял одного паука за лапку, повертел перед глазами…

– Ну, как? – спросил сержант Андреев. – Теперь всё в порядке?

Я молча кивнул. Теперь и в самом деле всё было в полном порядке. Пауки оказались пластиковыми. Из Китая. По десять рублей штука.

Помахивая дубинкой, страж закона важно удалился, и мы с крысоедом остались одни. Впрочем, теперь его, наверное, не следовало так называть… Как быстро всё меняется в мире!

– А где хонорики? – всё же спросил я.

– Да тут они сидели, во второй половине… Слава Богу, я их всех продать успел, когда этот ШЗ привалил!

Это профессор… Совсем нельзя людям доверять.

– Вот ещё один, с пружиной, – ткнул я пальцем останки пластиковой игрушки. – Шевелится.

Паук повернулся, взглянул двенадцатью глазами-бусинами… и цапнул меня за палец!

Дикая боль пронзила мою руку.

Продавец хонориков и китайских игрушек выхватил трепыхающуюся тварь из моих рук и в ужасе уставился на укушенный палец.

– Что ж ты так неосторожно! – заорал на меня. – Ведь по-правде ещё неизвестно – есть в них чёртов диоксин, или нету его!

Я тоже не был в этом уверен. Но что я знал совершенно точно – много лишних пружин пихают китайцы в свои дуремоны. Ведь для детей делают – соображать надо!

Плюнув с досады, я отвернулся. Делать здесь больше было нечего, в такие дурацкие истории я ни разу ещё не попадал. Хотя следовало, наверное, до конца разъяснить ситуацию с профессором.

– А что этот… – закинул я удочку. – Энтомолог… он часто здесь появляется?

Мужичок аж вздрогнул. Заозирался по сторонам и, лишь увидев на другом конце рынка давешнего «космонавта», повернулся ко мне.

– Злодей! Изверг! Супостат!

Я и слов таких раньше не слышал. Ни в школе, ни на дворе у нас так не выражаются. Обозвать человека супом…

– Странно, а мне он показался приличным человеком. Очки, кожаное пальто… да и пистолет дорогого стоит.

– О-ч-к-и?! – гомерически выговаривая каждую букву, протянул торговец. – Да он, гад, обсерваторию мог на голову натянуть – никого не обманет!

Мужичок всплеснул руками и бросил ковыряться в куче дырявых пауков.

– Знаешь, чем он раньше занимался? Ну, при советской власти?

Я не знал. Я и власть такую почти не знал – у меня тройка по истории.

– Он корм для рыбок продавал! Для аквариумных. Нажился как Рокфеллер, а потом – раз! – обмен денег – два! – инфляция – три! – девальвация, ваучеризация – ну, и поехала крыша. Стал бегать за всеми и кричать: мутанты, мутагенты, экспроприаторы! В драку лез…

Мужичок потёр левую щёку. Потом правую.

– Но его тогда быстро оформили. Куда следует…

Мне стало грустно. Разговаривать с настоящим сумасшедшим и не заметить этого. Правда, вначале я что-то подозревал, но потом… уж очень всё складно выходило: ДНК, транс-перетранс… инфлюэнц.

– Да что же такой псих болтается по базару с пистолетом?! Чокнутым дают полосатую пижаму и тапочки, а этот… рейнджер из Техаса!

– Да… сбегает, – хонориковод не стал вдаваться в подробности. – Говорю же: мутагент. Приходит сюда время от времени и дебош устраивает.

Мужичок резко смолк, плюнул в свою кучу и отвернулся.

Я постоял ещё, поглазел, как потихоньку снова собираются торговцы кошками и собаками, потом развернулся и зашагал прочь. Делать здесь и вправду теперь нечего – псих-энтомолог забрал единственный образец товара, что у меня был.

Настроение сделалось гнусное, солнечный весенний день уже не радовал душу, и, когда на выходе с рынка кто-то ударил меня тяжёлым тупым предметом, я воспринял это как должное.

Бац! И с громким плеском я в третий раз свалился в ту же самую лужу.

– Ага! – радостно заорал этот кто-то. – Так тебе и надо! Ещё один энтомолог!

Я сразу узнал тётку с котятами. Она с видом Спартака стояла на краю лужи, и из её корзины выглядывали три славных кошачьих рожицы. Интересно, она что, так и била меня корзиной, не вынимая котят? Совсем народ озверел.