Олаф Дарен - Баба-Яга. Сага

Но и тут встряла Ульфана:

– Хватит, говорю! Разве так гостя встречают?

Кот осёкся и шмыгнул в избу.

– Заходи в дом, гость незваный, не робей! – Филин пригласила богатыря.

Невысокая, с притороченной лесенкой входная дверь была расположена с обратной стороны избы, отчего со двора её и не было видно. Светозар одним могучим шагом поднялся по лесенке, снял шлем, пригнулся, бочком втиснулся внутрь избы и опять обомлел. Внутри изба была раз в десять больше, чем снаружи.

– О как! Потолки высокие, да стены широкие! Чудеса колдовские, страхи людские! – восхищённо молвил богатырь.

В избе было очень чисто, уютно и вкусно пахло. У окна стояли массивный резной стол и лавки, укрытые меховыми накидками. На полу лежал вязаный ковёр. На стенах и под потолком развешаны разные заморские диковинки и сушёные травы. В одном углу огромный резной сундук с коваными вставками, в другом – каменная печь, где, по преданию, жарили целиком детишек и путников на огромной лопате. Но лопаты не было и в помине, стоял обычный прихват. В горниле печи взрослый человек просто не поместился бы, а вот с детишками вопрос оставался открытым, но что-то подсказывало, что и тут молва людская, что волна морская – расходится шумно, а утишится – нет ничего.

В центре избы на задних лапах возвышался чёрный кот, передними лапами по-хозяйски упирался в бока. Его зелёные глаза светились недобро, да и выражение морды ничего хорошего не сулило. Филин залетела в избу следом за Светозаром и уселась на корягу под потолком.

Повисла немая пауза.

Филин громко цыкнула на кота, и он начал приветствие:

– Ой ты гой еси, исполать тебе, добрый молодец, богатырь земель русских!

– И тебе… зверь диковинный, поздорову! Мир вашему дому, – ответил богатырь и поклонился.

– Не зверь я диковинный, а абиссинский кот!!!

– О как! Не зверь, значит! Кот, значит! А что ж ты тогда, обсосинский кот, на задних лапах скачешь и ругательства обидные по-человечьи орёшь?

– Не обсосинский, а АБИССИНСКИЙ!!! Скачу и ору, потому что некоторые ДУБОЛОБЫ, в железо закованные, чужое добро испоганить норовят!!!

Светозар только открыл рот, как опять встряла филин:

– Не серчай, богатырь, давай лучше знакомиться! Меня Ульфана кличут, можно Фаня.

– Итить-колотить! – только сейчас понял богатырь. – Так ты девка?! Ой, самка!.. Тьфу ты!.. Извини сердечно, птица дивная Ульфана! С изумления я сильного, в голове перевернулось всё!

– Видать, туда и били ещё часто! – прошипел кот.

Все повернулись к коту. Тот приосанился и солидно молвил:

– Баня!

Светозар молча смотрел на кота, кот молча смотрел на богатыря.

– Баня! – ещё раз солидно повторил кот.

Светозар недоумённо посмотрел на Фаню, опять на кота:

– Нет… спасибо.

Кот выпучил глаза на богатыря:

– В каком смысле «нет, спасибо»?

– Не хочу баню – и всё! – отрезал Светозар.

– Что значит «не хочу Баню»? – ничего не понял кот и удивлённо поднял мохнатые брови.

Ульфана неожиданно начала ухать и смеяться:

– Его! Ухухухухух… Баюн зовут! Ухухухухух… Можно звать Баня! Ухухухухух…

– Та-а-а-ак!.. Баней, значит, ЕГО ЗОВУТ!.. – наконец-то понял богатырь, который изрядно подустал от похода и новых впечатлений.

– Ладно, Баня, Фаня! И другие! Меня Светозаром величают. Богатырь я серьёзный! Иду издалече к Хозяйке вашей по одному делу нешуточному. Так что лучше меня не ярите, а ответ держите – где Хозяйка ваша?

– А Хозяйка в бане, – ответила Фаня.

Пауза…

Светозар удивлённо смотрит на кота:

– Он что, её сожрал, что ли?

– То-топит!.. Баню топит о-она!.. Ухухухухух… – уже начиная задыхаться от смеха, еле выдавила Фаня.

Хохот стоял на весь лес заколдованный. Кот катался по полу, филин качалась под потоком, а богатырь аж упал на лавку.

Насмеявшись вдоволь, только хотели продолжить беседу задушевную, как за дверью раздался голос:

– Чую, чую русским духом пахнет!

Дверь отворилась, и в избушку зашла достаточно миловидная бабушка в длинном, до пола, тёмно-зелёном платье, с белым платком на голове, повязанном на восточный манер. Платье, казалось, сшито из листвы деревьев, и, только присмотревшись, можно было увидеть тонкую ручную работу умелой пряхи над потрясающим заморским сукном. Имелся и богатый серебряный пояс с тремя подвесками в виде конских голов. Бесценный белый шёлковый платок, сшитый аж в самой Поднебесной, удерживал тугие косы седых волос. Лицо похоже на печёное яблочко, всё в глубоких морщинах и складочках. Бровей почти нет, а крупноватый нос немного загнут книзу, но опять же в силу возраста. А вот большие каре-зелёные глаза по-прежнему пронзительны и молоды. Они источали недюжие знания и силу.