Екатерина Ландер - Антрацитовое небо

– Спасибо вам, девушка. Если б не вы, я бы тут окоченел окончательно. Уже больше часа сижу, никого нет.

Ну да, суббота, народу мало. Надеюсь, он меня тут в благодарность не прикопает.

– Уже не чувствую ничего…

Хотелось бы верить.

Скрипя зубами, я принялась раскапывать снег. Точно, провалился! Причем, извернулся и застрял ботинком между прутьями ограды. Просто так выбраться не удастся.

– А ты обувь стянуть не пробовал? – поинтересовалась я. Сзади послышалось невнятное мычание. Дернув ботинок, я попыталась стащить его. Но тот оказался на тугой шнуровке.

Сняв варежку, я свободной рукой ослабила узел и резко рванула парня за ногу.

– Эй, ты чего там?!

Зато наконец зашевелился. Выполз на четвереньки, отшвырнув в сторону поводок, поднялся и, балансируя на одной ноге, долго вытряхивал из сапога снег, а я бодренько потрусила по направлению к выходу – повторить акробатику с забором я не решилась.

Парень догнал меня уже у самой калитки. Запыхавшись, забежал вперед меня и остановился, шумно выдыхая в морозный воздух облачка пара. Дракон, блин…

– Подожди! Я же так и не сказал тебе спасибо.

Я выжидающе подняла на него глаза. Красивый. Рыжий, в веснушках даже зимой. На щеках прозрачный пушок, зато кожа бледная. Почти белая. Хитрющие янтарные глаза с чрезвычайным интересом разглядывали меня из-под острых топорщившихся ресниц.

– Лисовский! – внезапно произнес он непонятное слово. Фамилией, что ли, представился?

– Это типа пранк такой новый? Или подкат? – я старательно растерла озябшие пальцы, а затем снова спрятала их в варежки. Но колющая боль в ладони не намеревалась исчезать. – Простите, мне нужно идти.

Я молча обогнула удивленного молодого человека и вышла на улицу. Вслед мне послышалось озадаченное:

– Так бы и сказала, что ты Хозяйка. Зачем же сразу огрызаться?

Я, не оборачиваясь, шла дальше, ускоряя шаг. Слишком много сумасшедших для одного утра.

То ли из-за странной встречи, то ли из-за моего непонятного внезапного волнения, но занятие музыкой прошло скомканно. Я делала ошибки в партиях, попадала пальцами не на те клавиши и чувствовала себя ужасно рассеянной.

А еще все время жутко горели ладони!

Пожилая преподавательница сочувственно поцокала языком и отпустила меня пораньше. Домой я возвращалась медленно. Возле тропинки на кладбище еще раз огляделась – даже следов уже не осталось, все замело – и свернула к своему дому.

Отца в квартире не оказалось. Только на кухонном столе лежала записка: «Ушел по делам. К ужину буду».

Втерев в ладони впечатляющее количество питательного крема, я села пить чай, то и дело с неясным ожиданием поглядывая в окно на безлюдный двор. Потом полистала начатую накануне книгу, пощелкала каналы в телевизоре – древняя, как мир, коробка стабильно выдавала белый шум. Видимо, антенна опять обледенела.

Когда стрелки на часах подобрались к пяти, я поставила на плиту кастрюлю для пельменей и, в ожидании, пока закипит вода, снова уставилась в окно, почувствовав внезапно, что меня нестерпимо клонит в сон.

Когда ужин наконец был готов, я выключила плиту, сняла кастрюлю с конфорки и оставила ее в стороне. Ужинать пока все равно не хочу, а когда папа вернется, то наверняка разбудит – рассказать свои новости и послушать мои. Поэтому, еще раз намазав ладони спасительным кремом, я прилегла на диван в комнате и почти сразу же заснула.

Проснулась я, когда вокруг было совсем темно. Лампочка в коридоре по-прежнему горела, ее никто не выключил. Сквозь незанавешенное окно просачивался отблеск уличного фонаря. Я все еще находилась одна в квартире.

Я обеспокоенно перевела взгляд на часы: половина десятого. Учитывая, что папа обещал прийти к ужину, дома он должен был оказаться уже целых полтора часа назад.

Решив не паниковать раньше времени, я медленно прошла в кухню, налила воды в чайник, поставила его на плиту, зажгла газ – все движения выглядели очень плавными и заторможенными, – затем снова включила телевизор на первом попавшемся канале. Сквозь мутную дрожащую рябь двое ведущих познавательно-развлекательной кулинарной программы с энтузиазмом объясняли публике рецепт приготовления оладий с грушевым джемом и взбитыми сливками.

Время шло. Свистом заполнив тесную кухню, закипел чайник. На столе стояла кастрюля со слипшимся остывшим ужином. Набрав себе в кружку чайной заварки из жестяной баночки и плеснув кипятком, я села на подоконник, каждый раз в промежутке между короткими глотками обеспокоенно глядя на потемневший двор внизу и уговаривая себя не паниковать раньше времени. Я же не маленькая девочка, и если любимый папочка задержался в этих своих «делах» или его внезапно позвали в гости к кому-нибудь из знакомых, а он просто забыл позвонить, то не стоит сразу накручивать себя.