Анна Мори - Сломанный мир

Мысль о том, что когда-нибудь он займет место на троне, принадлежащее ему по праву, крепко засела у Юкиёси в голове. Юкиёси единственный из них по-настоящему радовался переезду в Рюкоку. Мать тысячу раз пожалела об этом решении, потому что она-то мечтала о власти, а вместо этого оказалась заперта на женской половине дворца, точно в клетке. Для Юкинари почти ничего не изменилось, Маюми же была слишком мала, чтобы что-то понять. Но Юкиёси наслаждался каждым мгновением их новой жизни. Красивая одежда, изысканная еда, чужие поклоны и взгляды, полные восхищения и испуга – все это приводило его в восторг. Он видел себя будущим императором, живым воплощением Дракона на земле – и это чувствовалось в каждом его жесте, в каждой фразе. Лишь одна мелочь портила Юкиёси радость от Рюкоку: Юкинари. Брат, который стоял между ним и троном.

Если бы это Юкиёси, а не Юкинари, был старшим из братьев, может, все обернулось бы по-другому – может, в Юкиёси не было бы этой обиды, зависти, злобы…

А может, и нет.

Все началось с мертвой собаки. Труп попался Юкинари на глаза именно в той части сада, куда слуги и придворные заходили редко, зато и он сам, и его брат частенько играли там. Это была рыжая раскосоглазая собака жизнерадостной рюкокусской породы. Кто-то отрезал ей уши и хвост – эти места покрывала запекшаяся кровавая корка – и привязал к дереву так хитро, что та не могла ни вырваться, ни перегрызть веревки – а потом ушел, оставив ее умирать от ран, холода, голода и жажды. Юки потрясла не столько смерть собаки сама по себе, сколько то, что чей-то разум придумал такую долгую, мучительную пытку и воплотил ее в жизнь. И то, что убийца выбрал жертвой не кого-то равного, не того, кто мог дать ему отпор, а слабое, дружелюбное, доверчивое существо – вот это было пакостнее всего.

Он закопал собаку. Была зима, и земля оказалась мерзлой, твердой почти как камень, но с помощью большой ветки ему удалось вырыть некое подобие могилы; когда он затащил туда собаку, оказалось, что места слишком мало. Он забросал собаку все той же твердой холодной землей и сухими листьями, но труп так и не удалось прикрыть полностью. Но он решил, что это все же лучше, чем ничего.

Юки, конечно, не был уверен, кто именно это сделал, но у него были кое-какие подозрения.

Он стал замечать, что Юкиёси часто бывает жесток со слугами. Те, кто осмеливался перечить принцу или даже посмотреть как-то не так, жестоко за это расплачивались. Юкиёси быстро понял, что больше нет необходимости скрываться, как было прежде в Юйгуе, наносить удары врагам исподтишка: теперь он мог позволить себе быть каким угодно взбалмошным. Пока что, он, конечно, оставался всего лишь мальчишкой и никому из придворных всерьез навредить не мог – а если и мог, то, слава богам, не догадывался об этом: пока его мирок ограничивался слугами и домашними животными, которых можно было беспрепятственно мучить.

За смертью собаки довольно скоро последовала человеческая смерть. Один из слуг принес Юкиёси остывший чай – страшный проступок. Юкиёси приказал дать ему двести ударов палками. Некоторые могли выдержать двести ударов, но этот слуга умер.

Юкинари тоже присутствовал при этом. Они оба впервые видели смерть. Юкиёси смотрел во все глаза, боясь пропустить хоть миг, и жадно втягивал ноздрями воздух.

Юкинари не хотел признаваться себе в этом, но после этого случая он стал бояться брата. А Юкиёси нашел новое увлечение: стал часто присутствовать на казнях преступников, которые проводили на одной из рыночных площадей в городе и, видимо, получал удовольствие, глядя на все это.

При встречах брат ничего не говорил ему, только смотрел исподлобья, его взгляд был непонятным, недобрым – и пугал Юкинари. Он пытался заговаривать с братом, но тот в основном молчал или отвечал односложно, всем своим видом показывая, как ему неприятно общество Юкинари. После нескольких таких встреч Юки начал избегать брата. Все чаще он предпочитал спрятаться где-нибудь в саду, лишь бы не столкнуться с Юкиёси.

Все это тревожило его, вырывало из его фантазий, заставляло думать о реальности, а как это поправить – он не знал.

Скоро каждый слуга знал, как страшен в гневе юный принц Юкиёси.

Это был не последний наказанный палками слуга. Наказания случались все чаще и чаще. Иногда слуги умирали. Юки, конечно, больше не присутствовал на наказаниях, он изо всех сил старался даже не думать об этом – но знал, что подобное продолжает происходить, и это грызло его.