Август Зимин - Зелёные Созвездия

Вот, что написано в той статье, которую я видел за завтраком давным-давно. И сейчас, во сне, шевелящаяся тьма проявила воспоминание.

Когда я открываю глаза, – а это сделать оказалось сложно, ибо веки будто присохли к яблоку, – надо мной раскинулись созвездия. Ночь. Я не в состоянии пошевелиться. Холод, пробравший меня – наименьшее зло. Все мысли занимал голод. Потом жажда. Кожа горела так, будто её содрали с меня живьем.

Зачем? Зачем оно, кем бы ни было, демонстрирует во снах кадры из памяти? Тридцать дней такого мучительного состояния я не выдержу. Скорее солнце испепелит меня, и я умру от рака кожи.

Я плачу. Хотя этот процесс теперь сложно назвать плачем. Слёзы не текут, изо рта вырываются нечленораздельные звуки.

(…Оле-Лукойе раскроет над вами пёстрый зонтик, и вам будут сниться хорошие сны…)

Не нужны сны, дайте только маленький кусочек белого хлеба.

В ладони что-то шевелится, я еле-еле разжимаю сморщенные пальцы. Крестик. Я до сих пор его сжимаю. Я пытаюсь поговорить с Кругом, но бесполезно. Даже мысленно я не могу собрать и двух слов.

Крестик соскакивает с ладошки на грудь, и я смотрю на надкушенную луну. Ноздри щекочет новый неприятный запах. Он исходит от меня. Такого я не чувствовал никогда, даже если сильно потел. Запах гнилой, резкий.

Я начинаю разлагаться.

От жажды умирают быстро, так говорили на уроках ОБЖ. Три дня, и меня нет. Стойте! Всего три дня! Три дня!!! И завтра меня не будет!!!

Ура!

Ура!!!

И всё.

Больше ничего из той ночи я не помню. Ни одной минуты. И снов не снилось, только размытая шевелящаяся тьма и полустёртый облик незнакомой мне девочки, которая зачастила в мои галлюциногенные сны. Но она всегда спала, не произнося ни слова.

В себя я пришёл уже после восхода. Я смотрел на тусклое весёлое солнце, восходящее на горизонте. Мой последний восход. Сегодня я умру.

В статье были правы. Мне стало лучше, будто открылось второе дыхание. Исчез озноб, остались лишь плохой запах, сгоревшая кожа и жажда. Даже чувство голода притупилось и вернулись связанные мысли, только язык всё ещё не ворочался, распухшим кульком застряв между горлом и зубами.

Тогда я опять заговорил. Я вряд ли произнёс хоть одно членораздельное слово, но, думаю, Круг меня и так понял.

– Я сегодня умру, – говорю ему. – Мне уже будет наплевать, но всё равно, спасибо, что спас меня, дружище. Выполни последнюю просьбу умирающего. Довези моё тело до какого-нибудь теплохода или другого корабля.

Молчу. Кругу сказать больше нечего. Но есть, что сказать морю.

– А ты – тварь, – говорю я. – Наконец, получишь меня. Ты выиграла, но… – я теряюсь в мыслях и произношу самое глупое, что мог придумать. – Моя мама отомстит тебе, так и знай.

А потом происходит нечто невероятное. Море мне отвечает…

Я слышу голос Моря. Так… необычно. Не тот шёпот, что раздавался в моей голове позавчера, как только потонул корабль, нет, тот я надумывал сам. У Моря другой голос, и он появлялся в моей голове извне. Я не слышал его ушами, ведь Море не имеет рта. Слова возникали в моей голове из ниоткуда, и голос не имел звукового оттенка, я даже не мог понять: женщина говорит или мужчина. Слова просто были, и в то же время я не выдумывал их, они звучали в мысленном эквиваленте.

И если бы только это. Я почувствовал Море. Не физически, как ощущал на коже три долбанных дня, а духовно. Будто до этого моя голова являла собой сломанный радиоприёмник, а сейчас кто-то подкрутил ручку, и в мозг ворвалось неизвестное мне огромное существо, исполинский разум. Я чувствовал его и внешне. Небо будто стало ярче под красками призрачного аморфного тела, что висело над водой. То разум Моря. И он говорил со мной. Первое, что произнесло Море:

Да нужен ты мне.

Я прислушался. Теперь волны не просто шелестели, они шептали самостоятельные мысли. Я не мог их уловить, потому что они больше напоминали шум слабых помех, но, как ни крути, слова лились извне.

– Я схожу с ума… – то ли спросил, то ли сказал я.

Море не ответило, как будто насторожилось, а на минуту даже волны перестали шептать.

– Кто ты? – спрашиваю я. – Море? Ты?

Да ну нафиг, ты правда меня слышишь?

Я нервно хохотнул. Честное слово, оно так и сказало: нафиг.

– Слышу! Я слышу тебя! – кричу, только из моего рта вырывается что-то типа: Ыу! Я ыу я-я!

Однако Море меня понимает и отвечает:

Ну такое часто бывает у людей перед смертью. Стоит вашему сердцу забиться медленнее, как вы тут же вспоминаете, кто вас создал!