Юлия Резник - Нулевой километр

Мариам глубоко вздохнула и часто-часто заморгала. Плакать было нельзя. Проще делать вид, что ей все равно. И на свой вес. И на то, что Женька Кравец никогда ей не ответит взаимностью. Она неунывающая веселая пышка. Лучший друг всем. Просто с этим нужно смириться. Да-да, так она и сделает, когда справится с зарождающейся истерикой.

«А вот дала бы этой разукрашенной кукле в лоб, как хотела, уж точно стало бы легче», – зазвучал мерзкий голос в её голове. «Заткнись, Гурген», – шепнула вслух Мариам, вытирая таки потекший нос.

– Ты что-то сказала?

– Говорю, дурацкая затея – эта примерка. Я лучше пораньше лягу спать.

– Еще чего! – рявкнула Вета, проходя за ширму к Мариам. – Ты решила получить Женьку, помнишь?! Ну-ка, втяни живот!

– Я уже пробовала… – вяло сопротивлялась Мариам. – Не получилось.

– Значит, сильней втяни! Давай, еще чуть-чуть осталось.

Сделав, как велели, Мариам пошатнулась. Молния жалобно вжикнула.

– Ну, вот! А ты говорила, – довольно отряхнула ладони Вета. – Вроде бы ничего. Но в следующий раз одежду бери по размеру. Маленькие вещи только подчеркивают… э-э-э несовершенства фигуры.

Мариам кивнула, соглашаясь с подругой. Юбка и впрямь передавливала, из-за чего ее жир вываливался из-под пояса, как подошедшее тесто из кадки. И, в общем-то, нетрудно было предположить, что так и будет, но Мариам прочитала в Лизе, что при желании похудеть вещи нужно брать на размер меньше. Вроде так появится дополнительный стимул сделать это быстрее. Теперь же она заподозрила, что этот глупый совет давал тот, кому худеть в принципе не доводилось.

– Девочки, ну-ка, за стол! Ужинать пора, что вы спрятались? – в комнату к дочери заглянула Лали.

– Я не хочу, мам… – возмутилась Мариам.

– Давай-давай. Отец в кои веки пришел пораньше с работы. Соберемся по-семейному.

– Ладно. Только есть я не буду.

– От одного свежего хачапури ничего не будет, – ласково улыбнулась Лали и ушла.

– Вот как тут похудеешь?

– Исключительно на силе воли. Хочешь, я из солидарности с тобой не буду есть? – вызвалась Ветка. Мариам закусила губу. Вот почему она любила эту дурочку. При всей своей вредности, категоричности и неуступчивости Сандалова все ж была настоящим другом.

– Нет, Вет. Не нужно. Тебе-то зачем мучиться?

В ответ Ветка фыркнула, а когда они вышли к столу, к еде все равно не притронулась. Так и просидела, облизывая голодным взглядом исходящие паром хачапури, тонко нарезанную ветчину, и долму, оставшуюся с обеда.

– … в общем, мы падумали, что вам с Рафиком нужно сходыть в кыно.

Мариам моргнула. Засмотревшись и себе на еду, она прослушала, о чем говорил отец, и потому на всякий случай уточнила, все ли поняла правильно:

– Мне? С Рафиком? А зачем?

– Как зачем? Как зачем? – всплеснул руками Рубен. – Скоро школа закончится, так? Взрослая жизнь начнется. Рафик – хароший парэнь.

– Он мне не нравится, – Мариам поерзала и в поисках поддержки повернулась к Вете.

– Это еще пачиму?

– Потому что он… он волосатый! Весь… Как горилла!

– Паслюшай, да через год с тобой он посэдэет и станет лисым! Подумаешь, волосатый! Вай…

Ветка захохотала, отчего чай, который она прихлебнула, пошел у нее носом. А Мариам было не смешно. Обычно откровенная с матерью, она не могла той признаться, что уже любит. Ведь родители ей ясно дали понять – влюбиться ей лучше в кого-нибудь из своих. Без вариантов. К счастью, и Карине, и Анаит повезло найти среди них свое счастье. И только Мариам по уши втрескалась не в того.

– Не обязательно устраивать свидание прямо сейчас, – примирительно улыбнулась Лали и, как ребенка, потрепала дочь по головке.

– Ну, я, пожалуй, пойду. Завтра в такую рань подниматься, а я уже отвыкла совсем, – зевнула Вета.

Мариам выбралась из-за стола, чтобы выпроводить подругу.

– Не так быстро. Ты кое-что забыла. – Ветка поиграла бровями и ткнула указательным пальцем едва ли ей не в лицо. У Мариам заныло в животе. Она-то думала, что Ветка откажется от задуманной экзекуции.

– Может, не надо, а?

– Надо, Вася, надо! Да ты не очкуй. Это же быстро. Раз – и все.

– Навсегда?

– Почти. До следующего раза…

Сандалова открыла свою сумочку, нетерпеливо её встряхнула и таки достала восковые полоски для депиляции. Закусив губу от усердия, вырезала полоску нужной длины, зажала ту между большим и указательным пальцами и, приблизившись к Мариам вплотную, спросила:

– Готова?

– Нет. Я ужасно боюсь.

– Представь, что тебя целует Кравец.