Аньела Холевинская-Школик - Мировые мишки. Истории со всего света (сборник)

«Какая интересная штука эти прятки! – радостно думал мишка. – Сколько я мог бы найти прекрасных укрытий!»

И мишка стал мысленно перебирать лучшие места. Тем временем дети собрали одеяло и корзинку и пошли домой. Спустя некоторое время под эвкалиптом появился кенгурёнок Попрыгунчик.

– Что поделываешь, Фикус? – спросил он мишку.

– Привет, Попрыгунчик. Я тут придумываю лучшее укрытие для игры в прятки.

– В прятки? – удивился кенгурёнок. – А что это такое?

Фикус обрадовался возможности объяснить другу правила игры. Он перекувырнулся на ветке, слез с дерева и рассказал о ней Попрыгунчику.

– А, понял, понял! – воскликнул Попрыгунчик. – Я знаю лучшее укрытие!

– Где? – заинтересованно спросил Фикус.

– Это… нет, не скажу. У меня есть идея получше! Поиграем в прятки вместе!

– Давай! Замечательно! – радостно воскликнул Фикус.

Вдруг с ветки послышался голос:

– Что там у вас замечательного?

Мишка и кенгурёнок посмотрели на дерево и увидели голубого попугая Облачко. Они и ему рассказали про игру в прятки. Облачко внимательно выслушал друзей и предложил позвать страусёнка Грустика.

– Конечно! Чем нас больше, тем интереснее получится игра! – захлопали в ладоши друзья.

Они нашли страусёнка на лугу – он гулял и о чём-то размышлял. Грустик выслушал своих приятелей, неспешно подумал и наконец тоже согласился принять участие в игре.

– Только вы должны сказать, – заметил он, – где мне спрятаться.

– Как это? – возмутился Облачко. – Смысл игры в том, что никто не знает, где ты прячешься. Тебе нужно самому что-то придумать.

Страусёнок ещё раз как следует подумал и объявил, что в таком случае он хочет водить первым. Попрыгунчик с радостью согласился: ему не терпелось спрятаться в своем укрытии. Но тут запротестовал мишка:

– Так нельзя! Я видел, что дети выбирали, кому водить, при помощи считалочки. Мы тоже так сделаем.

Водить досталось Попрыгунчику. Кенгурёнок начал считать до двадцати, а друзья кинулись врассыпную прятаться.

Немного погодя Попрыгунчик открыл глаза и огляделся. Зверят нигде не было видно. Он посмотрел налево, направо, потом обернулся назад и начал громко смеяться.

– Ну, Грустик! Если ты спрятал голову в песок, это ещё не значит, что тебя не видно. Вылезай! В следующий раз выбери место получше.

Грустик вытащил голову из песка и серьёзно посмотрел на Попрыгунчика.

– Я же говорил, что не знаю, где прятаться…

Через несколько минут кенгурёнок нашел попугая, который укрылся за камнем, но забыл спрятать свой голубой хвост. «Где может быть Фикус? – размышлял Попрыгунчик. – Хм… Если бы я был коалой, то спрятался бы на дереве». Он подбежал к эвкалипту и посмотрел наверх. Никого не было видно. Зато был слышен тихий хруст эвкалиптовых листьев.

– Ага, вот ты где, Фикус! – засмеялся Попрыгунчик. – Если бы ты не ел листья, я бы тебя не нашёл.

Фикусу ничего не оставалось, как спуститься с дерева. Они снова посчитались, и водить выпало Фикусу. И снова первым попался Грустик.

– Не понимаю, – буркнул недовольный страус. – Почему для Облачка камень был хорошим укрытием, а для меня – нет?

– Наверное, потому, что я меньше тебя, – весело ответил попугай, который на этот раз спрятался в кусте колючей дикой розы.

– Ой-ой… – спохватился он и тут же прикрыл крылом клюв.

Но мишка уже его услышал, и все втроём стали искать Попрыгунчика.

Наконец-то Фикус был доволен – хотя бы кенгурёнок спрятался хорошо. Мишка заглядывал за каждый камень и куст, Облачко летал между деревьями, а Грустик тянул длинную шею во все стороны. Обыскав все возможные места, друзья разволновались.

– Может, его разорвали волки, – рассуждал Грустик.

Фикус с ужасом посмотрел на страусёнка, но Облачко быстро возразил:

– Не говори глупостей, Грустик! Здесь нет волков! Наверное, Попрыгунчик убежал слишком далеко и заблудился.

– А может, он упал в яму и сломал лапку? – предположил Фикус.

– Что зря гадать? – заметил Облачко. – Поищем ещё. Если не найдём, нужно будет рассказать обо всём маме-кенгурихе.

И друзья снова принялись за поиски. Но всё было напрасно. Через час с опущенными головами и виноватыми мордочками зверята стояли перед мамой-кенгурихой.