Ян Маршан - Диоген. Человек-собака

– Зачем ты сюда пожаловал, Диоген? Сейчас же прекрати смеяться! – воскликнул Платон.

– Разве я виноват, что твои рассуждения очень смешны?

Грязный и взлохмаченный нищий облокотился об окно. Вид у него был хитрый. Платон продолжал свою речь. Он приступил к …надцатой теме и принялся говорить о человеке, спрашивая себя, можно ли ему дать определение.

– Человек – не вещь и не растение. Следовательно, это животное.

– Верно, – хором поддакнули ученики.

– Можно ли сказать, это животное ходит на четырёх, трёх или двух ногах?

– На двух ногах! – воскликнули ученики.

– Следовательно, человек – это животное, которое ходит на двух ногах. Но внимание! Птицы тоже двуногие, но они не люди.

– Точно! – вскричали ученики.

– Итак, человек – это беспёрое животное, ходящее на двух ногах.

Ученики зааплодировали. Андросфену было странно, что он беспёрое двуногое животное.

– Превосходно! – вскричал Диоген. Посмеиваясь, он стал удаляться от окна. – О божественный Платон, ты меня просветил! Теперь я знаю, кто достоин носить имя человека!

Платон продолжал говорить ещё добрых полчаса. За это время Диоген успел куда-то сбегать и вернуться с петухом, которого он тщательно ощипал. Он приблизился к философу и бросил петуха на землю.

– Держи, великий мудрец, вот твой человек.

Ученики не смогли сдержать улыбку. Платон, унижен-ный и пунцовый от гнева, принялся кричать:

– Ты мне надоел, Диоген! Оставь меня в покое! А вы, – пригрозил он ученикам, – прекратите улыбаться, как глупцы!

Платон ненавидел, когда с ним вступали в спор, особенно на публике. В этом случае он считал всех невеждами. Итак, он объявил урок законченным.

Андросфен был счастлив выйти на улицу. Он охотно дал бы нищему монету в благодарность за обретённую свободу! Он продолжил прогулку по Афинам. От морского бриза чуть подрагивали вершины деревьев. Женщины и мужчины направлялись на рынок. Чуть дальше собралась толпа. Какая удача! Анаксимен собирался держать речь. У него репутация одного из мудрейших людей Греции. Андросфену не хотелось пропускать это событие. Но, когда он подходил к подмосткам, его обогнал Диоген.

Нищий выменял свой фонарь на селёдку, которой и разма-хивал среди толпы. Не желая пачкать свои наряды, люди недовольно расступались в разные стороны. Удивлённый движением в толпе, Анаксимен умолк. Тогда Диоген воскликнул:

– Видишь, Анаксимен: у тебя есть власть своими речами собирать народ. А селёдка может всех разогнать. Кто из вас двух сильнее? Ты или селёдка?

Анаксимен побледнел от гнева. Лысый человек, возмущённый этой провокацией, закричал:

– Но одежду, пахнущую рыбой, очень трудно отстирать. Тебе, разумеется, на это наплевать. Твой плащ уже в таком состоянии…

– Поздравляю твои волосы, они правильно сделали, что покинули такую безобразную голову, – ответил Диоген и принялся приставать к другому человеку, стоявшему чуть поодаль.

Это развеселило Андросфена, и он спросил у лысого человека, всегда ли Диоген такой.

– Всегда. У нас нет ни дня покоя. Что ни сделаешь, он тут же появляется и всё портит. То, что ты видел, – ещё невинные шалости, мой мальчик. Однажды на глазах у публики, собравшейся послушать оратора, он скинул свой плащ и присел на корточки, чтобы опорожниться. Так он выразил своё отношение к речи…

А в другой раз он обидел моего племянника. Все восхищались его плащом из шерсти, а он сказал, что это скорее баран заслуживает аплодисментов.

Однажды он зашёл настолько далеко, что его поколотили. Желая отомстить, он написал имена обидчиков на табличке и повесил её на шею. Так все афиняне могли насмехаться над трусостью этих знатных граждан, которые скопом набросились на бедного нищего.