Ева Аверс - Волшебный рубин Троллей. Житейские суждения Стёпы Зайковского

Заяц Стёпа развёл свои лапы в сторону и сказал:

– Вот, она – учительница! Может научить нас читать, писать и считать.

– Чего-чего? – Спросил Тролль Злой Опал, – научить чесать? Мы сами прекрасно чешем друг другу спинки.

– Не чесать, – Заяц Стёпа аж покраснел от негодования, – а считать, читать и писать, то есть, учиться грамотности!

– Слышь, ты, Гном, как там тебя… Ты ещё будешь мне указывать, как жить? – Злой Опал надулся, словно мыльный пузырь.

В конфликтный диалог вмешался Профессор Берилл:

– Хватит спорить. Я, понял, нам, как раз необразованным, ну, не всем, конечно, предлагают получить образование. И я считаю, нужно повысить свою грамотность, хотя бы научиться читать, считать и писать, поэтому, предлагаю сегодня острожников запереть на ночь в пещеру с решёткой, чтоб не скрылись, а завтра мы начнём развивать свой ум, изучая грамотность.

– Я, так понимаю, мы будем ходить в школу? Ура! Долой подземную изоляцию! – воскликнул Добрый Янтарь, и обвёл своих соплеменников нежным и очень добрым взглядом.

– Да, – Профессор Берилл удовлетворённо потёр свои руки и сказал – да, мы организуем в нашей пещере «Школу Троллей»! А вот эти два Гнома будут нас учить. Вы с этим согласны, глубокоуважаемые Тролли? «Ученье – свет, а неучёных – тьма!».

– Согласна! – Сказала девочка Кира.

– Согласен! – Сказал Заяц Стёпа.

В воздухе повисла пауза. В этот момент Король Рубин привстал, взял в руки камень, с грохотом обрушил на стену пещеры и громко, по-королевски, высказал решение суда:

– Принимается! На этом наш «троллевский суд» завершает работу. Стражники, взять этих двух гномов под стражу и заключить в пещеру с решётками. Пусть посидят там до завтрашнего утра.

В пещере возникло движение. Тролли начали обсуждать решение суда, спорить друг с другом, а два стражника, из назначенных судом, взяли Киру и Стёпу под руки и повели в дальнюю тёмную комнату-пещеру.

– Ну, вот, Стёпа, – девочка Кира наклонилась к Зайковскому, – это не самый худший вариант: нам предлагают учить Троллей грамотности.

– А что я буду делать? Какой грамотность я, Заяц, научу Троллей?

– Я буду учителем русского языка и математики, а ты будешь учить их иностранному, то есть заячьему языку.

– Хорошо, Кира, пусть так и будет, – ответил Заяц Стёпа и в тот же момент за его спиной с грохотом щёлкнул замок входной решётки в пещеру-камеру.

В Подземелье наступила ночь.

Любое утро в подземной пещере никогда и ничем не отличалось от любой ночи, может быть иногда, далеко-далеко, в самых темных коридорах пещеры возникало какое-то слабое мерцание, и все жители подземелья начинали понимать без всяких на то часов – началось утро. Это мерцание могло исходить из какого-нибудь очень-очень далёкого выхода из пещеры на поверхность земли – маленького коридорчика к свету, по которому не смогла бы пролезть даже очень мелкая мышь. А ещё, утро в пещере всегда было холодным, и обитатели подземелья начинали замерзать и стучать клыками, понимая, что наступило утро.

Семья Крысоеда Калачника тоже жила в этом пещерном царстве. Они проживали буквально через стенку от жилища Троллей, но пути их никогда не пересекались – ходили они разными коридорами. Сам Крысоед Калачник значился как большой и статный крыс с длинным острым носом, кончик которого украшал непонятный белый мешочек с ноздрями, а верх головы заканчивался ушами и был покрыт бровями, под которыми блестели глаза с черными зрачками. С точки зрения мышей, он был, наверное, довольно-таки симпатичный крыс, и даже немного франт, поэтому на шее Крысоед всегда носил бело-оранжево-красный шарф, в который постоянно кутал свой длинный нос, особенно по утрам. На своих крысиных лапках он быстро мог передвигаться по коридору пещеры, и, чтоб не мешался собственный хвост, Крысоед всегда брал его подмышку.

Жена Крысоеда Калачника – серая мышь Марианна Ивановна Калачникова-Блюменкряк была тоже недурна собой. Можно сказать – красавица. Марианна Ивановна в профессии состоялась как учительница, и преподавала основы мышиного языка, и поведения в обществе, которое называлось «эстетикой мышиной возни». Через год после свадьбы у них родился сын, которого они, не недолго думая, почему-то, назвали Мышь Карл. Он носил их общую фамилию и звался Калачничик. Проживала в их семье ещё и приёмная дочь Клара, своеобразная «девочка в яйце». На своей девичьей груди она носила украшение в виде кораллов, которые Карл у неё почему-то постоянно воровал. А в отместку Клара у него иногда крала кларнет, на котором Карл Калачничик сочинял мышиные песни: