Наталья Оско - Ангел музыканта. Хроники Ипсилона

– Лиза, ты знакома с ним? Вы учились вместе? Дружили? Встречались? Любили? Кем он был для тебя? Ну же! Почему молчишь? Мне нужно знать! Я хочу…

Я прямо-таки тону в шквале вопросов. На какой следует отвечать первым? И стоит ли посреднице знать всю известную мне правду?

– Ну… – растерянно выдыхаю.

– Зачем ты мучаешь меня? – Рыженькая обессиленно опускается рядом со мной на кровать и закрывает лицо ладонями. Ее хрупкое тело вздрагивает. Она плачет.

– И не думала, просто растерялась. – Обнимаю всхлипывающую девушку и мне передается ее настроение. Глаза увлажняются, по щекам катятся крупные соленые капли.

В таком унылом состоянии нас обнаруживает Лаура. Она удивленно вскидывает брови, изучает нас, а потом настойчивыми просьбами вынуждает подняться и проследовать за ней на кухню, где мы усаживаемся за круглый стол.

Молчание доставляет физическую боль, хочется говорить об общем знакомом, но никто из нас не решается произнести и слова, а Лаура не осмеливается спросить, в чем дело.

Женщина готовит вечернюю трапезу. Предлагает мне поужинать запеченным мясом с овощами, но я отказываюсь, совершенно потеряв аппетит.

Тогда перед нами на белой скатерти появляются изящные фарфоровые чашечки с ароматным чаем, блюдо со сладкими булочками, кремовыми пирожными и тарелка бутербродов с сыром.

– Так, больше отказы не принимаются! Ешьте, – командует Лаура.

Движимая чувством благодарности к внимательной хозяйке, принимаюсь за еду и не замечаю, как опустошаю чашку, уминаю сэндвич и несколько завитушек из слоеного теста с джемом.

Меня наполняет ощущение сытости. А я уже успела забыть каково это – испытывать голод и чувство пресыщения. Почти год прошел с тех пор, как я принимала пищу. Ипсилон ни разу не предложил мне даже скромного застолья. Да и не было особой необходимости. Но теперь, наконец, вспоминаю, как это бывает у простых людей.

Когда был проглочен последний кусочек и выпит оставшийся глоток чая, тягостное молчание нарушает Лаура:

– Итак! Кто объяснит, что между вами приключилось?

– Лиза узнала на семейном фото Мстислава, – открыто заявляет ее внучка, надеясь на возобновление прерванного ранее разговора.

При упоминании знакомого имени миссис Фостер меняется в лице, руки начинают трястись и едва не выпускают из пальцев собранные со стола чашки.

– Ба, давай я! – Рыженькая очень вовремя предлагает помощь и успевает спасти посуду. – Не волнуйся ты так, – советует плутовка, еще недавно ревевшая белугой по тому же поводу.

– Все хорошо, деточка. Просто очень неожиданно, – отвечает женщина и устремляет на меня полный надежды взгляд.

Я понимаю, что уйти от расспросов не удастся. Ведь Шура и Лаура имеют полное право знать о судьбе внука и брата все. Поэтому рассказываю о судьбе Мстислава, ныне ловчего на Ипсилоне, правда, упускаю некоторые моменты… О необъяснимом притяжении, о возможных вторых половинах, о потере контроля, об опасности, которой я его подвергла.

– Душа моя! – словно наяву слышу его голос и начинаю рыдать.

– Спасибо тебе, милая! – Лаура нежно гладит меня по голове. – Так, приятно знать, что с мальчиком все в порядке, пусть даже где-то там, на другой стороне реальности, – она вздыхает, обнимает свои плечи и легонько покачивается. – Хм! А я все никак не приму знание о существовании Ипсилона и таких, как ты. Но постепенно привыкаю, – смотрит на меня пристально и спрашивает. – Лиза, пожалуйста, вспомни… Может, Мстислав говорил о своих родителях? Что стало с ними?

– Он забыл их. Мне очень жаль. Отпечатки земной жизни, возложенные на тела и души, стираются вместе с памятью, если человек бесповоротно мертв, – цитирую Дмитрия, стремясь лучше объяснить положение вещей.

Миссис Фостер расстраивается еще больше. На ее лице появляется гримаса досады.

– Ба, ничего, – внучка безошибочно определяет подавленное состояние родственницы и гладит ту по спине, успокаивая.

– Я так виновата перед ними. Надеялась получить прощение при встрече, но… Ненавистная смерть распорядилась иначе, – интонации ее голоса пропитываются острой болью.

– Не нужно. Случилось то, что суждено. Ты ни в чем не виновата и ничего не могла изменить, – пытается убедить Шура.

– А так хочется повернуть жизнь вспять и переиграть судьбу, – сокрушается женщина и обращается ко мне:

– Лиззи, я много лет провела вдали от любимой дочери и внука видела лишь на фото. Когда же у нас появилась возможность встретиться, все пошло прахом.