Яна Рихтер - Сейчас. P.S. С меня хватит. Книга 2

Моё затянувшееся осознанное лишение эмоций вытолкнуло меня на обочину в ряды наблюдателей. И я вдруг захотела жить. Сколько прошло времени? Год, два, три? Я потеряла счёт этим одиноким дням, мне казалось, что это длиться бесконечно.

***

– Ты прав.

– Что? – он непонимающе смотрел на меня. Я только что села в его машину возле моего дома, он собирался меня накормить.

– Мне нужна помощь – я сломаюсь.

– Ну, отлично. Я за тебя рад, – сказал Шерхан холодно, глядя мне в глаза.

Я демонстративно закатила глаза, и стала подбирать нужные слова.

– Ты мне нужен. Я без тебя не справлюсь, – я посмотрела на него. Лёгкая полуулыбка тронула его лицо, его жёлтые глаза засветились, тонкий слой льда между нами потрескался и начал обсыпаться.

– Психотерапия?

– Не-а, не надо. Не помогает.

– Что я могу сделать?

– Научи меня. Научи жить без него. Помоги мне, – я выдохнула, – помоги мне начать жить.

Он сжал мою ладонь.

– Поехали хавать, – он подмигнул мне, а я стукнула его в плечо, сопровождаю это возгласом, протестующим против применения жаргонных словечек.

После этого разговора что-то изменилось в наших отношениях. Нет, у меня по-прежнему бегали мурашки по коже, когда он смотрел на меня. Но я больше не закрывалась от него на триста замков, и позволила ему просто быть в моей жизни. Для начала, мне нужен был друг.

****

– Подожди, сейчас, у меня кое-что есть, – я вставляла в магнитолу другую кассету. Андрей начал ворчать, что я отстегнула ремень безопасности, а я, не обращая на это внимание, перематывала кассету до нужного места.

– О, вот, вот она! Слушай! – я подалась вперед и подняла руки.

Зазвучали первые аккорды, и из колонок полился голос:

«Когда смотрю я на тебя

Ты так красива и чиста….»

Шерхан нахмурился и посмотрел на меня его фирменным взглядом – «какая фигня».

Тут начался припев и вместе с исполнителем я начала петь:

«…Любимая моя

Нет жизни без тебя

И нет ее с тобой

Забрала мой покой

Мой аппетит и сон

Наверно я влюблен

В тебя и навсегда

Любимая Моя»

Toyota Celica…»

Марку машины я просто прокричала дурным голосом. И Шерхан рассмеялся, а я продолжила:

«О, как прекрасно быть в тебе.

Лететь как ветер по Заре,

По Шаморе, по Снеговой

Мы не расстанемся с тобой…»

С каждым названием мест и улиц Владивостока, брови Андрея всё больше поднимались, улыбка становилась шире, и последний припев мы, смеясь, прокричали вместе.

– Ну, вот где ты нашла песню про мою машину и Владивосток? – смеясь, спросил он.

– Услышала, как ребята на курсе обсуждают, – я поставила лицо солнцу и довольно прищурила глаза, – Решила, что тебе жизненно необходимо её услышать. Это «ИВАН ПАНФИLOVE».

Какое-то время мы молчали.

– Ты ещё играешь? – спросил он.

– Нет.

– А почему? Ведь у тебя неплохо получалось.

– Не знаю. Просто руки как мёртвые птицы – не хотят летать, – я отвернулась к окну.

В понедельник я зашла в аудиторию и впервые прошла мимо моего обычного последнего ряда лекционки. У нас должен был быть английский первой парой, и я села рядом с однокурсницей, вроде бы, Дашей, чем немало её удивила. Это была улыбчивая брюнетка всегда на позитиве, а я второй год была угрюма, неразговорчива и ни с кем не общалась.

– Привет, – сказала я.

– Салют, ты… кто? – она пыталась вспомнить моё имя.

– Рина, – и я подмигнула ей.

Она кивнула и улыбнулась.

Я начала разбирать кирпичик за кирпичиком возведённую мной стену, положив начало новым социальным связям.

В конце недели я в компании Даши и ещё двух однокурсниц обедали в столовой. Они оказались смешными девчонками, помешанными на парнях, книгах и учёбе (именно в таком порядке).

А ещё через неделю в субботу они устроили шопинг, и я наконец-то приобрела кое-что из одежды подходящего размера. Стоя в примерочной, я со страхом смотрела на худое чужое тело с выпирающими ребрами в отражении зеркала.

Утром в следующий понедельник я проснулась от звонка в дверь. Я никого не ждала, но звонили очень настойчиво, как будто это был вопрос жизни и смерти. Я нехотя вылезла из-под одеяла, и босая прошлепала в прихожую. На пороге стоял Шерхан с огромным букетом белых роз с воздушными шарами.

– С Днём рождения, Малая, – без особого энтузиазма сказал он и сгрёб меня в охапку. Я сморщилась.

– Да, знаю, знаю. Розы и всё такое. Ну, привыкай, это обязательная официальная часть.

– С ума сошёл. Полвосьмого утра.