Вилен Гай - Сказки-рассказки бабушки Вики

– Ой, ой! – понеслось со всех сторон и тут же все затихло.

Монстрики замерли и настороженно ждали.

Гардина плавно упала, шторы недовольно сдвинулись. И только самый главный монстр-шкаф, скрипнув дверью, прошептал:

– Уважаемое Кресло! Мне не хотелось бы вас пугать, но на вас напало что-то неведомое доныне и непонятное.

– Ох-хо! – испуганно издало кресло. – Мне срочно нужна помощь! Кто-то может мне помочь?!

Однако монстрики молчали, зажмурив глаза и навострив ушки. Кресло же пыжилось, кряхтело, пытаясь разглядеть того, кто на него напал, но у него не получалось.

– Отчего же вы молчите? Мы же семья. Мы же дружим! Хотя-бы скажите мне кто на мне?

Легкий скрип, кряхтение и тишина. Совсем немного, но креслу это показалось вечностью. И вдруг все услышали мягкий шелест, такой тихий и нежный, а за ним ласковый голосок.

– Я так понимаю, разговор идет обо мне. Прошу прощение, только я не думал нападать. Нас не познакомили. Я – плед. Меня просто забыли здесь, а может и оставили.

– Плед? – уточнило кресло.

– Плед? – сыпались вопросы со всех сторон. – Что вы такое? Откуда прибыли?

– Я жил в шкафу, до сегодня. Я небольшое, тонкое одеяло.

– Да-да! – высунуло уголок старенькое, знакомое монстрикам одеяло. – Плед наш родственник. Холода идут, вот его и взяли, укрывать малыша.

– Укрывать малыша? – снова испугались монстрики. – Это – какого же? Это – чьего же? У стола сыновья взрослые, внуки-пуфы тоже не малыши. У шкафов ящички… – перечисляли и перечисляли монстрики.

– Хлоп-хлоп, ха-ха, хлоп-хлоп! – закатился в большую комнату мяч. – Какие же вы смешные! А еще Монстрики! Разве вы монстры, раз света боитесь, жмуритесь и дрожите, глаза жмурите?

– Вы кто, вы кто?! – слышалось со всех сторон.

– Я – мяч! Я тут давно, пылюсь под кроватью.

– Подомной?! – скрипнула удивленно кровать из спальни.

– Ага! Под вами, уважаемая. Я там лежал давно, с тех пор, когда хозяева наши перестали быть детьми. А теперь у нас появился новый малыш. И он будет со мной играть. Так что прекращайте трястись и скрипеть. Подпевайте колыбельке, чтобы Малыш наш сладко спал, а днем играл!

– Мы попытаемся. – скрипнул, зевая главный монстр-шкаф, легонько хлопнул дверцей и повторил, отвечая за всех. – Постараемся!

Жила-была маленькая Калошка.

Ой! Ну, конечно же, не так! Жили да были две маленькие Калошки, сестренки-близняшки, Правая и Левая. Обитали они в своей коробке, в большом магазине, где днями было очень людно и много-много света. А ночью, все затихало, и когда крышка закрывалась, сестренки засыпали. Они были очень похожи, но вот характером совершенно разные. Левая – спокойная и покладистая, она радовалась каждому дню и всему удивлялась, чтобы не происходило вокруг. А Правая была любознательной мечтательницей. Ей так хотелось поскорее отправиться в путешествие, что она просто не могла устоять на месте и постоянно сваливалась с полки. Если же их обходили стороной и не вытаскивали на свет, то она, лежа в коробке с приоткрытой крышкой, все равно выискивала кусочек большого Мира и фантазировала, фантазировала…

Левая Калошка только вздыхала, на постоянное бурчание сестренки, да вечерами повторяла:

– Угомонись, а! Вот купят нас, находишься-набегаешься. Дай хотя бы сейчас выспаться.

– Какая же ты вредина! – отвечала ей Правая, но тут же улыбалась и прижималась к щеке сестрички своим лакированным носом, представляя тот загадочный большой Мир. Как они, с сестрой, встретятся с ним, и он полюбит их и подарит множество впечатлений. Впечатлений…

Каких? Да, разных! Лёжа в своей коробке Калошка не задумывалась над этим, она, размечтавшись, засыпала, и снились ей яркие, красочные сны. Там, в своих снах, она бегала по полям и долинам, утопая в сочной, высокой траве. Такой, как была изображена на стене напротив полки, на которой они с сестрой частенько красовались. Там, в своих снах, она умывалась теплым, музыкальным дождиком, который так часто видела за большим окном их дома-магазина. Там, в своем сне, она неслась, подобно лодке по веселой реке, распевая песни с родничками, что приплывали с ней познакомиться. И было это так же весело, как в экране большого телевизора, что работал в соседнем отделе.