Та - Походные истории медвежонка Юджина и его семьи. Не в Крыму. Часть 8

Знакомо ли тебе такое понятие, как «генеалогическое древо»? Это такая схема, в которой отражены все семейные связи твоего рода. И если ты уже знаком с таким понятием, знаешь ли ты древо своё?

Если да, то перескажи сейчас кому-либо из родных все ветви вашего древа и попробуй на пальчиках сосчитать, сколько родственников ты знаешь. А ежели ты впервые слышишь о таком явлении, то обязательно попроси Родителей набросать тебе эскиз вашего генеалогического дерева, в котором ты сможешь пометить одним цветом имена тех родных, с кем ты знаком и другим цветом отметить тех родственников, с которыми никогда не виделся, но истории о которых, ты уже слышал.

Конечно, буду безмерно рада узнать, если ты отважишься нарисовать свой собственный рисунок! А ещё круче будет, если ты придумаешь не деревом изображать свой род, а чем-то особенно новым. Например, скажешь, что интереснее изображать взаимосвязь родственников, как связь звёзд в созвездии. Тогда рисуй звёздное Небо своего рода. Или ты, например, живёшь в семье медицинских сотрудников и деятелей, и тогда ты наверняка знаком с кровеносной или нервной системой и можешь сравнить своих родственников с венами или нервными окончаниями. Тогда нарисуй целое Создание, из которого состоит твой род и в сердце или в мозге его, от которого идёт рассредоточенность разветвлений системы, будет самый дальний родственник, которого вспомнят твои родные. Или же, ты можешь сравнить своих родных с волосами или шерстью на шкуре. В каждом роду кто-то умирает, отмирая, отцепляясь, отваливаясь словно волосок от головы или тела рода. И кто-то рождается, как и появляются, пробиваются, произрастают волоски в твоей причёске или в шкурке (в зависимости уж, кто ты есть: человек или живность). Можешь с чем-то своим исключительным и оригинальным сравнить свой род и найти самый дальний первоисточник (кого только из дальних родственников сможет отыскать твоё любопытство в памяти ныне живущих родных). И это будет самой лучшей затеей в мире! Уверяю, в детектива, собирающего информацию, поиграться очень весело!

К тому моменту, когда подъехал наш поезд, мы уже стояли на перроне наизготовку. Дабы не удалось билеты купить заблаговременно, пришлось брать раздельные места в вагоне, поделившись на две команды. Благо, что места были в одном вагоне и достаточно близко друг к другу, потому мы могли за пять часов следования хоть пятьдесят пять раз поменяться местами. И так мы и надеялись поступить, вот только Королева Медведица, рядом с которою было одно место для какого-нибудь сына, неожиданно заснула в начале пути да так проспала всю дорогу. На что сначала медвежата пытались развлекать себя самостоятельно подле неё. Сенечка уселся с раскраской, тестирующей на английские слова, которыми были подписаны предметы на рисунках. Подобные книжки в нашем стиле – забава и урок одновременно. Юджин выдержал меньше, просто тихонечко порисовав. А Джордж после него посидел рядом с Первой Мамочкой, из прихваченного в поездку контрабандой пластилина лепя всякие поделки. Контрабандой пластилин был потому, что обычно пластилинчик с собой Мамы брать не разрешают, ведь он может изрядно перепачкать что-то вокруг, если его случайно уронить или забыть. Но Джордж обещался сдать всё на пересчёт и я разрешила.

Когда уж и к этим занятиям энтузиазм иссяк, медвежата приходили ко мне и просились в массы. В моём купе так же было шесть пассажиров на удобных сидячих местах. Здесь три места было выкуплено нами. На одном сидела я, печатая книгу на своём ноутбуке ДзенОме, отвлекаясь на написание новой песни и на кратковременные игры с медвежатами. Те сидели на двух смежных креслах напротив. Вот на них, опустив подлокотник, в итоге втроём сыночки и разместились, слегка потеснившись, утомившись бегать к Первой Мамочке и сидеть подле неё молча и тихо.

Плюс интерес находиться подле меня был в том, что в нашем купе ехал мальчишка возраста Джорджа и Сенечки. Его звали Марко и был он хулиганистым задирой. Правда, медвежата ему очень понравились и он непроизвольно смягчился рядом с ними, пытаясь пристроиться в их игры на птичьих правах. Знакомиться официально он не умел – так всегда бывает с грубыми детками, они не знают, как себя подать, как себя представить. Но поведение и обращение друг с другом наших медвежат ему явно показались приятными да столь заманчивыми, что он изо всех сил ластился и крутился подле них, покуда медвежата сами не внедрили его в свои игры. Переиграли они в «Уно», «Свинтуса» и в обычные игральные карты. Потом полюбовались пейзажами из окна в проходе, как у нас традиционно заведено, обсуждая их вместе, и всё же уселись снова на сиденья. Приуныли, зазевали, надули щёки. Я в тот момент разбиралась с архивом семейных фотографий и похихикивала над детворой, которая у нас крайне редко бывает в таком скучающем настроении.