Алан Башкатов - Рассказы. «Волшебные семена», «Два часовщика», «Хочешь в долю?», «Спички и санки»

Герман согласился и пошел дальше. «Всё же у Абедрана получилось.» -думал Герман по дороге к другому другу. Он зашёл к Бамберу. Бамбер выбежал во двор из двери, когда Герман хотел только в неё постучать. Бамбер ликовал, как дитя, которого обещали сводить на аттракционы.

– Это же так просто! – сказал он.

– Что это?

– Это же так просто! Как я сам не понимал так долго? – продолжал ликовать Бамбер.

Бамбер отвёл друга в дом и показал ему доску. Вокруг были раскидать листы бумаги с непонятными росписями. Бамбер показал другу всего 3 листа, которые были исписаны, и сказал, что это и есть решение.

Это же так просто! Как я сам не понимал этого так долго?!

Герман ничего не понимал в этих закорючках, поэтому покивал с одобрительным тоном головой, поздравил друга и удалился.

По дороге Герман думал: «Абедран и Бамбер выросли над собой. Они смогли сделать то, что раньше им не удавалось. А чем же я хуже?! Наверно, не достаточно я был честным». Он вспомнил, как пару раз не договаривал истину некоторым людям. Он решил быть ещё честнее и загладить старые «царапины».

Герман пошел к маминой подруге, которая раньше приглашала их на ужин и принимала в гости в свой дом. От её рагу почти все воротили нос, и Герман с его мамой в том числе, но боялись ей об этом сказать, чтобы не обидеть её, как хозяйку. А она продолжала готовить блюда почти на все званые ужины. Герман решил это исправить. Герман стучал в дверь, и ему было неудобно, но он должен был. Хозяйка открыла дверь. Они с Германом поздоровались. Он глубоко вздохнул и сообщил ей, что то рагу из баранины, которое она подавала на стол несколько вечеров тому назад просто ужасно. По его словам, она тиранит труп бедного животного своим соусом, которой, мало того, кислятина с солью, так ещё и жутко дорогой. Та была удивлена и в слезах от обиды пробормотала, что поняла, почему её муж это не ест. После этого она захлопнула дверью, не проронив ни слова. Герман чувствовал себя не очень-то ловко, но зато одной правдой стало побольше, и какая-то «гора» у него с плеч упала.

Герман потом отправился к местному извозчику. Он был старым человеком, который возил сено по городу и прочие мелочи. Слегка не нравилось в его поведении окружающим сразу несколько вещей: его слишком красивые колёса, которыми он щеголял по даже грязному городу без проблем особых и вызывал зависть; засовывал он зеркало в сено, верёвками, сбоку телеги, да так, что пускал всем пешеходам солнечного зайчика; ездил он даже в дождь и оставлял на влажной земле следы, которые под действием солнца потом превращались в колдобины; неудачный крепёж его ведёрка со смазкой для колёс заставлял всё содержимое выплеснуться наружу, а вляпаться в солидол, скажем, например, новыми ботинками- не самое лучшее. Жителей городка это всё уже достало, но никто не мог с ним заговорить из-за его возраста. Герман решил это исправить. Возраст возрастом, а все-таки людям надо указывать на их ошибки. Ведь даже Герман иногда махал ему в одобрительном тоне. Он говорил извозчику, что всё хорошо, когда сам стоял в том же солидоле, а извозчик пускал ему солнечного зайчика в глаза. Он нашёл извозчика на поляне возле забора, за которым было поле. Он окликнул старика. Герман чувствовал себя неловко и боязливо; но надо. Герман рассказал извозчику всё. Он думал, что тот его не поймёт и пошлёт куда подальше. Но улыбчивый старик потрепал того по голове и пообещал всё исправить. Он отнёсся к словам Германа ни как к критике, а как к нужному совету. Человек все-таки понимает другого. Герман был рад такому повороту событий и пошёл дальше со спокойной совестью.

Герман потом отправился к тем, с кем ему предстоял самый страшный разговор. Дровосеки, которые сидели на пнях и обедали, издалека помахали Герману. Они были не сильно то обижены естественной силою, а потому разговаривать с ними было страшнее. Но Герман хотел, чтобы звание «самого честного» оставалось у него. Когда те спросили Германа: «Зачем и почему ты здесь?», он в ответ рассказал им такую историю. Он вспомнил тот случай, когда эти дровосеки, вернувшись после обеда, потеряли топоры. Они не могли понять ничего, хотя помнили, что оставляли их рядом с пнями. Потом Герман помог им найти их топоры в глуши леса, недалеко от полянки с пнями. Те были рады своему «спасителю» и боготворили его тогда. «Ну и что?» -спросили дровосеки. Герман поморщился лицом сильно и сказал, что тогда он не находил топоры, он вместе с друзьями нашёл их на опушке и решил взять поиграть, убедившись, что дровосеков нет рядом. Он с друзьями долго играл с ними в различных воинов рядом с местом обнаружения инвентаря. Когда пришли дровосеки и стали искать топоры- друзья Германа струсили и убежали, а Герман остался думать, что ему делать. «Оставлять вас без инструментов- плохо.» -рассказывал историю своих размышлений Герман-«Рассказать всё- тоже нельзя. Отчитают за то, что топоры детям не игрушка. Обругают, так ещё и родителям расскажут. Поэтому я спрятал топоры в лесу и потом претворился, что их нашёл. Извините.». Герман стоял в ступоре в ожидании конечного вердикта осознающих всё дровосеков. «Ну…, что ж…. Молодец, что признался.» -сказали дровосеки, почёсывая макушку. Они его отпустили, потому как не знали, что делать. Герман ушёл, а они остались в лёгком недоумении переглядываться друг с другом и обдумывать свою безответственность.