Татьяна Эдельвейс - Однажды на севере

– Раз так, давай куртками поменяемся… а хотя… Это осенний вариант? У Ллойда-то теплее, зимний, – Мэтьюз переключил внимание на помощника.

– Кто ж не велел одеть нормальную куртку? – не собирался меняться тот.

– Кто ж знал, что над Аркманом весной инеем покрыться можно?

– Слушать надо, когда говорят.

– Ух, какой ты надменный сегодня, – не нашёл, что возразить Мэт.

– Ничего подобного. Просто я не люблю, когда кто-то сам себе создаёт проблемы и начинает втягивать в них других.

– Я знаю, почему ты такой ежистый, колешься, как мороз. Потому что тебе только наполовину тепло. Брюки-то весенние, да? – пришёл к выводу пассажир, – В таком случае, надо либо целиком согреться, либо целиком замёрзнуть. Баланс создать то есть.

– Какой хороший совет, – усмехнулся Ллойд, – Всё ради того, чтобы заполучить мою куртку. Нет, так не пойдёт, но я могу тебя успокоить.

– Как?

– Как ты себя чувствуешь, не считая того, что замёрз?

– Ну, так не очень. Дурновато, – не скрывал Мэтьюз.

– Так вот, слушай. Летел я как-то раз на такой штуке. Мало ни сосульки в салоне. Меня так тошнило, так тошнило, что мне было настолько жарко, что я сидел на распашку, – объяснил на примере себя, что скоро с ним будет, Ллойд.

– Ты меня очень утешил, – приятелю такая перспектива совсем не понравилась, – А почему так тошнило-то?

– В бурю попали. Качало, ямы воздушные. Мотор ревёт, а мне казалось, всё на одном месте висим, – дополнил свой рассказ Ллойд.

– А-а, в бурю… – Мэтьюз повеселел, – А я-то уж подумал, при таких же условиях, как сейчас…

– Сегодня тоже ветер неслабый.

– Давай поменяемся, – продолжил настырничать Мэт, игнорируя его слова.

– Нет.

– Ну, пожалуйста, Ллойд. Я ж заболею, – Мэт действительно очень замёрз и заволновался, – Помоги, а? Ну, хочешь, я на колени встану? – он опустился на пол и вцепился руками в подлокотник, – Хочешь, я отдам тебе оба пакетика с растворимым супом и бутылку воды?

– Нет. Мне не нужны твои пакетики, – категорично заявил приятель.

– Я тебе мороженного куплю на все, сколько в кармане есть, – продолжал уговаривать его Мэтьюз.

– Да не надо мне мороженного.

Мэт уткнулся лбом в подлокотник и заныл: «Ну, а что же тебе нужно?..» Крайн наблюдал за этой сценой молча. Ллойд посмотрел на него и сказал замёрзшему: «Мне не нужны пакетики и мороженое, потому что я отдам тебе куртку даром». Мэтьюз поднялся с пола, и они молча обменялись одеждой.

– О, нагретая, – обрадовался Мэт.

– Промёрзшая, – не обрадовался Ллойд. Мэтьюз поспешил удалиться из кабины. Далее полёт шёл некоторое время молча…

Из салона стали доноситься гулкие шаги.

– Мэтьюз! Ну, что ты топаешь там, как слон, по всему самолёту?! – надоело это Ллойду.

– Я пытаюсь согреться, – заглянул к нему Мэт. Куртка ему помогала мало, потому что он был в тонком свитере.

– Вообще-то, пассажиры должны сидеть и не дёргаться, – заметил ему Крайн.

– Я – не пассажир, я – сотрудник, связист.

– Перестань раскачивать самолёт.

– А разве на нём сказывается?.. – Мэтьюз ушёл в хвост, кинул на скамью чёрную подушку с песком и сел, упёршись локтями в колени, – Эта подушка тут явно только для того, чтобы не приморозить штаны к скамейке, – проговорил он, не надеясь, что его услышат. Все трое снова ненадолго замолчали. Крайн заговорил первым: «А чего это мы молчим? Давайте поболтаем что ли?»

– Давай! – донеслось из салона. Командиру надоело молчать, и он начал молоть всё подряд: «Я вот, как-то раз, летел на таком же аппарате. Мой коллега из «Сплендора» весь полёт решал кроссворд, но дело в том, что я узнал об этом, только дочитав журнал. Да… А ведь мы не включали автопилот, – он посмотрел на Ллойда, тот был безразличен, – Хочешь спросить, как же тогда летел самолёт? Я отвечу: я ж лёгкий на руку, а коллега оказался лёгким на ногу». Биплан качнуло на воздушной яме.

– Заметно, – донёсся до кабины сдавленный голос Мэтьюза, – Очевидно, ты на голову тяжёлый.

Крайн сел вполоборота и, взглянув в салон, продолжил болтать: «А в другой раз я летел…»

– Эй, я не советовал бы говорить в самолёте о самолётах, – сделал ему замечание Мэт.

– Кстати, да, не стоит. Хорошо, другой случай: я плыл на теплоходе. Пассажиры столпились все у одного борта, чтобы посмотреть на пристань, и он накренился. Без шуток… Ллойд… Ллойд?.. Тебе не интересно слушать про пароходы?.. Ладно, мой дядечка как-то раз прокатил меня на паровозе на всех парах – это сила! Неделю в себя приходил. Но вот трамвай – это вообще что-то! Двери в нём начинают закрываться ещё тогда, когда ты только поставил ногу на подножку. Внутри весь железный с деревянными скамейками. Он начинает движение с настолько резкого рывка, что ты летишь назад и не можешь поймать поручень. Лязг, грохот, всё громче и громче. И когда думаешь, что твои нервы сейчас лопнут, он сбавляет ход.