Татьяна Эдельвейс - Перемены

– Да, действительно, штурвал очень красивый, – услышал Мэт голос командира.

– Я про приёмник.

– А я про штурвал.

– У кого что.

– И в самом деле. Ллойд, а что у тебя?

– Всё, – далеко не так задорно ответил помощник.

– Всё? А-а, в смысле… всё-всё я молчу, – замолк командир.

– Да нет, я в другом плане. Хотя не спрашивай.

– Хорошо, полетим молча, – Крайн перестал беспокоить Ллойда вопросами. Помолчав некоторое время, командир спросил штурмана: «Мэтьюз, а ты почему ничего не говоришь?»

– Я слушаю в оба уха, – отозвался тот. Крайн хотел было его похвалить, но он пояснил: «В одно – нашу частоту, в другое – прямую трансляцию с мотогонок. Фу, я проехал бы лучше».

– Мэтьюз, не отвлекайся, – сделал замечание командир.

– Я и не отвлекаюсь.

– Немедленно выключи посторонние передачи.

– Эх. Ну, хорошо… Крайн, можно я выйду? – попросился Мэтьюз.

– Зачем? – не хотел отпускать его командир.

– У меня от волненья разыгрался аппетит. Я быстро проглочу что-нибудь и вернусь.

– Я думал, от волненья он у тебя пропадает.

– Я тоже так думал.

– Ну, ладно. Сходи ненадолго.

Мэтьюз, ни слова больше не говоря, вышел. Через некоторое время, Крайну стало казаться, что он слишком уж задерживается: «Отпусти Мэтьюза, потом и не дождёшься», – думал он. Тот же разговорился с Инессой. Взяв себе пакет солёных орехов, штурман, не желая возвращаться в кабину, заговорил о мотогонках. Инесса хоть и любила покататься на мотоцикле, гонок не смотрела, поэтому вскоре говорить по данной теме стало нечего. Тогда Мэтьюз уверенно заявил: «Тебе надо менять работу».

– Зачем? – поразилась дежурная.

– Чтобы не считать саму себя дурой, – обескуражил её штурман.

– Я не считаю себя дурой. Мэт, если ты кажешься себе дураком, это не значит, что и другие, те кто находится в таком же положении, как и ты, считают себя таковыми, – Инесса чувствовала, что у него есть комплекс.

– Ну, тогда чтобы другие не считали, – продолжил говорить в том же духе Мэтьюз.

– Кто?

– Кто-нибудь. Лицемеров полно. Я не имею ввиду кого-то конкретного.

Инесса замолчала на пару секунд и ответила: «Да пусть, что хотят, думают. Главное, меня всё устраивает». Мэтьюз сгрыз последний орех, положил пустой пакет на стол и поинтересовался: «Если тебя всё устраивает, в чём тогда дело?»

– Тебе кажется, что у меня что-то не так? – хоть для Инессы и было странным слышать подобное, эта беседа была ей интересна.

– Вчера, когда мы заговорили о мрачных местах, вроде Энерджена, ты стала грустной, – вернулся ко вчерашнему разговору Мэт, – Понятное дело, тебе не хочется их посещать, но тебя ведь никто и не заставляет. Чего грустить?.. Или заставляют? – поймал он сам себя на слове. Инесса не спешила с ответом. Подумав, как лучше ответить, она сказала: «В той стороне есть военный аэродром…»

– «Бересклет»? Относительно военный. Облётами занимаются и-то редко, – был в курсе Мэтьюз, – Насколько я знаю, он принадлежит Танковому Отделению. О нём, почти, ничего не слышно, но не потому, что он такой засекреченный, а потому, что он, по-моему, совсем уже развалился.

– Он не развалился, но да, облёты он устраивает нечасто, – знала дежурная.

– У тебя там знакомые?

– Да… Настаивают, чтобы бросала «Лазурит» и шла к ним диспетчером. Мне это не нужно, – поделилась-таки своими мыслями дежурная.

– Так и не слушай их.

– Сложно не слушать.

– Родня?

– Да.

– Далеко забрались. Впрочем, чему удивляться? Стой на своём и когда-нибудь отцепятся, – Мэтьюзу больше нечего было посоветовать. Инессе и не требовались его советы. Она снова опечалилась. На словах всё выглядело проще, чем на самом деле. Мэт это понимал. Ему стало неприятно, что он завёл этот разговор, но просто встать и уйти он не мог. Штурману повезло: Крайн отправил за ним Ллойда. В другой раз Мэтьюзу бы это не понравилось, но сейчас он был рад, что у него появился повод прервать разговор.

– Мэт, вернись к делам, – заглянул на кухню Ллойд.

– Уже иду, – прихватив с собой ещё пакет орехов, он вместе с приятелем вернулся в кабину. К его радости, ему не стали задавать вопросов. Полёт прошёл относительно тихо. После дозаправки в Скрэле и взлёта, Крайн спросил Мэтьюза: «Нервничаешь?»

– Немного, – не скрывал тот, но дело было уже не только в воздушном движении над Роуэном. Его отчего-то обеспокоили слова Инессы. Мэт полагал, что она чего-то недоговаривает. Он прекрасно понимал, что ему, чужому человеку, всех обстоятельств не расскажут. Дела Инессы не должны были беспокоить штурмана, но получалось наоборот. Странная тревога заставляла его думать, что у дежурной есть серьёзные проблемы.