Ирина Желвакова - Приключения Икки, Уззу и Эммэ. Четыре Горных Великана

– Что это? – испугавшись, воскликнула Икки и отскочила назад.

– Уж точно не кикимора, – засмеялась Уззу.

– Я знаю, что не кикимора, – надулась Икки.

– Это ручей, – проговорила Эммэ, почему-то хмурясь. – Я много раз тут гуляла и готова поклясться, что раньше здесь ручья не было. Откуда он взялся?

Ручей был небольшой, и девочки при желании без труда могли его перепрыгнуть. Вода в нем была прозрачная, и берёзовые листья на его дне походили на золотые монеты.

– Что будем делать? – спросила Уззу.

– Пойдёмте дальше, – предложила Эммэ. – Мы почти добрались до места.

Икки вздохнула, но кивнула в знак согласия. Эммэ первая перескочила через ручей. Сёстры последовали за ней. Они и не знали, каким приключениям они вышли навстречу.

Тропинка, по которой шагали девочки, начала сужаться. Лес стал гуще, а деревья стали выше. Скоро солнце совсем потерялось за их ветвями. Однако несмотря на тень, по какой-то причине с каждым шагом становилось всё теплее и теплее. Эммэ и Уззу расстегнули курточки, и даже Икки решилась немного расслабить свой тёплый шарф.

– Будто снова нпойдёаступило лето! – воскликнула Эммэ. – Как же здорово!

Однако Икки не разделяла её восторга.

– Хочу домой, – проговорила она. – Скоро мама и папа вернутся. Если нас не будет дома, нам попадёт.

– Я тоже устала и хочу есть, – добавила Уззу, доставая из рюкзака морковку, которую она предусмотрительно захватила с собой. – Зря мы перед выходом не пообедали.

– Ладно, – согласилась Эммэ и вздохнула.

Сёстры развернулись и по той же тропинке пошли обратно. Воздух тем временем становился всё жарче и жарче, а деревья удивительным образом вдруг вновь зазеленели. Там, где раньше под ногами лежали опавшие листья, теперь росла сочная трава и цвели цветы. Зажужжали громко пчёлы и шмели, и запорхали в поисках нектара летние бабочки.

– А где же ручей? – спросила Икки. – Уж не потерялись ли мы?

– Я соглашусь с Икки, – кивнула Уззу. – Мы давно должны были выйти к пустырю.

– Я не могла заблудиться! – возмутилась Эммэ. – Я знаю этот лес как свои пять пальцев.

И вдруг им навстречу выскочил заяц. Он остановился, без тени страха посмотрел на сестёр и как будто усмехнулся им. Его усы при этом забавно шевелились. Тут его взгляд обратился на аппетитную морковку в руках у Уззу. Его чёрные глаза заблестели ещё ярче. Он поджал уши, дернул своими длинными усами, бросился вперёд, перевернулся в воздухе как акробат и схватил морковку зубами. После этого он стремглав умчался в лес. Уззу в изумлении открыла рот. Она не поверила своим глазам: зайцам положено прятаться и скрываться от людей, а не проделывать цирковые трюки и уж точно не отнимать из рук еду, какой бы вкусной она ни была.

– Он что – украл мою морковку? – удивлённо воскликнула она. – Такого просто быть не может!

– Наверное, он очень голоден, – предположила Икки.

– Я же говорила! – сказала Эммэ. – Что-то неладное происходит с животными в этом лесу. А давайте-ка, мы его догоним!

Эммэ бросилась за зверьком, пытаясь не упустить из виду его задние лапы и белый хвост, то и дело мелькавшие за деревьями.

– Стой, Эммэ! – испуганно закричали сёстры ей вслед.

Но Эммэ их не слушала. Икки с Уззу вынуждены были побежать за ней. И вдруг лес остался позади, и они оказались на большой поляне. На противоположной её стороне высились от земли до самого неба четыре горы. Они были почти одинаковые и отличались лишь цветом: одна гора была зелёная, вторая – жёлтая, третья – белая, а четвёртая – голубая. Эммэ сделала один шаг вперёд, и горы отодвинулись от неё на шаг назад. Эммэ сделала ещё шаг, и горы отодвинулись ещё дальше.

– Этого быть не может! – вновь повторила Уззу. – Такое только в сказках бывает.

– А вы и находитесь в сказке, – послышался голос.

Сёстры удивлённо повернулись и увидели, как к ним, спотыкаясь и прихрамывая, бредёт маленький человечек. Ростом он был с ребенка, однако его длинная седая борода, вся спутанная и привязанная к поясу, выдавала его преклонный возраст. Шубка незнакомца была грязной и дырявой, и к её подолу пристали клочья увядшей травы и земля. Запылившийся старый колпак то и дело съезжал на покрытый морщинами лоб. Человечку каждый раз приходилось свободной рукой водружать его на прежнее место. В другой руке он тащил огромный для его роста разбитый фонарь. Подойдя к сёстрам, незнакомец, тяжело дыша от усталости, наконец сделал привал. Он поставил на землю фонарь, взобрался, кряхтя и охая, на упавшее дерево, подобрал подол своего одеяния, аккуратно разложил на ветке свою бороду и облегчённо вздохнул. Он поднял палец, чтобы сёстры позволили ему перевести дух. Наконец его лицо посветлело, и он улыбнулся девочкам.