Сергей Маркелов - Вестимские разбойники. Цикл книг «Эйриния». Серия «Марк и Афин». Том I

– Ты еще за это заплатишь, сиротка! – вскочил на ноги рыжий мышонок.

Утирая губу, он нанес несколько ударов ногами по животу Марку, который глухо застонал.

– Глотай пыль! Такие, как ты, большего не заслуживают, – усмехнулся «рыжик», и под одобрительные смешки своих приятелей направился прочь.

Поверженный на землю мальчик не сразу очухался. Слова, брошенные этим выскочкой, заставили его вскипеть. Схватив камень и присев на колени, он хотел швырнуть его им вслед. Но в решающий миг сей порыв был остановлен сухой рукой взрослого и последовавшим за этим мощным подзатыльником.

– Марк, снова ты напрашиваешься на неприятности! – закричал прямо мальчику в ухо пепельно-коричневого окраса мышь в летах, одетый в темно-серую робу до пола.

– Воспитатель, это всё он начал! Этот негодник обидел Лютю, и я… – запротестовал мальчик, но мышь, не желая ничего слушать, схватил розгу, что всегда носил с собой, и в воспитательных целях пустил её в дело.

– Ты хоть понимаешь, что чуть не натворил?! – отходил Воспитатель Марка по хвосту.

– А-а-а-а, – сквозь зубы прошипел мышонок.

Не желая привлечь внимание к своему стыду Андриника и его прихвостней, бедолага еле сдержал крик боли, который так и рвался наружу.

– Разве ты не знаешь, чей он сын?!

– Конечно, знаю! Он сын своего отца – старосты деревни. Такой же дурень и хвастун…

– Ах так! – схватил мышонка за ухо Воспитатель и потащил за собой. – Только благодаря милости его отца, наш Приют еще не закрыли. Король давно упразднил всю помощь таким, как мы…

– Вы продолжаете его выгораживать, даже после всего, что он сделал и сказал?! – не желал сдаваться мальчик.

– Пока я нужен хоть одному из вас, пока стоят стены нашего Приюта – я буду закрывать глаза на все несправедливости окружающего нас Мира! – остановился мужчина возле небольшого деревянного домика, которым и являлся приют.

– Он лишил нас приютского дома, переселил в склад, где крыша течет и стены ветер пропускают. А нас – ваших подопечных, заставляет на него вкалывать с раннего утра по поздней ночи, и вы до сих пор всё терпите!?

– Марк! – схватил мальчика за оба плеча мудрый мышь. – Понимаю, тебе всё это кажется несправедливым. Но порой, ради других, приходится закрывать глаза на несправедливость, что царит в округе.

– Не понимаю! И не желаю понимать!

– Когда подрастешь, ты вспомнишь мои слова и сам всё поймешь… А пока, ты не оставляешь мне иного выбора, как посадить тебя в подвал.

– Что?! – заметался мальчик, но старик крепко сжал ему загривок.

Спустя песчинку он втолкнул мышонка в открытую дверь, что вела в подвальное помещение.

– Посиди здесь с денек, остынь и поразмысли над моими словами, – произнес напоследок мышь.

Закрыв дверь на замок, Воспитатель удалился, оставив Марка одного.

– Ну, надо же?! – чертыхнулся мальчик, оказавшись в темном сыром тесном подвальчике.

Пометавшись из угла в угол, ему больше ничего не оставалось, как успокоится, сесть на пол и погрузиться в мысли.

– Маркуси, Маркуси, – донесся со стороны двери тихий шепот, когда на улице стало темнеть.

– Лютик?! Не стоило тебе приходить сюда, Старик Икиш живого места на тебе не оставит, если застанет тебя…

– Прошу возьми, – протянула она ему сверток. – Там пирожок.

– Надкусанный, – усмехнулся Марк, получив «посылку», что еле влезла в щель между дверью и полом. – Спасибо!

– Тебе спасибо… Я видела, как ты его… И чтобы не говорил Дедушка Икиш – не терпи…

– Чего именно?! – спросил мышонок, быстро разжевывая черствый пирожок.

– Никогда не переставай бороться с несправедливостью, – молвила девочка, утирая слезу.

– Лютя, я обещаю тебе! – горячо ответил мальчик. – Кстати, прежде чем ты уйдешь, скажи, что ты хотела подарить мне? Андриник раздавил это прежде, чем я…

– Это… – отвернулась она от него, пряча румянец на щеках.

– Да, скажи хоть на ушко, – прижал левую сторону лица к двери Марк.

– Я… – замялась девочка, но услышав непонятные шорохи поблизости, кинулась к двери.

Сквозь щелочку в двери девочка чмокнула мышонка в щеку. После, до ужаса засмущавшись, также внезапно исчезла из виду.

Хоть обрывком, но почувствовав её поцелуй, мальчик только и успел рот раскрыть, как той и след простыл.

– Бороться и не сдаваться говоришь… Хорошо-о, – прошептал он на выдохе. – Вот только выберусь отсюда, мы с тобой вместе сбежим из этой проклятой деревни. Тогда-то и заживем так, как захотим…

Поймав себя на этой мысли, он широко зевнул. Облокотившись о стену, мальчик прилег лицом к двери.