Мария Говорухина - Мамин подарок

Жил–был мальчик и жила–была девочка, брат и сестра – двойняшки. Мальчик – рослый голубоглазый блондин. Вадик. А девочку звали Кристинкой. Длинные волосы, карие глаза и улыбка делали ее похожей на маленькую принцессу далекого загадочного королевства. Роста она была невысокого. «Еще вырастет и догонит брата», – думала бабушка.

Жили Вадик и Кристинка в красивом доме с мамой и папой. Дом был небольшим, но двухэтажным. На второй этаж вели две деревянные лестницы. Под одной из лестниц стоял компьютер, на котором работала мама. Под другой была небольшая библиотека, в которой хранились книги по дизайну, кулинарии и устройству Вселенной. Папа Вадика и Кристинки увлекался изучением звезд.

Между лестницами располагался большой диван, на котором сидела вся семья, когда смотрела мультфильмы. Проектор был подвешен довольно высоко, а пульт хранился у папы с мамой в комнате, поэтому, как ни пытался Вадик включить проектор сам, ничего не получалось. На втором этаже была детская комната. Вадику хотелось настоящую автотрассу, по которой бы машинки катились со второго этажа на первый, но папа почему–то эту идею не одобрял.

У этой, пока небольшой семьи, были свои традиции. Например, когда родители поднимались пожелать детям спокойной ночи, они дергали за веревочку и на стене появлялась картина с луной и звездами, а утром, когда родители будили детей, появлялась другая картина – солнышко. Картины нарисовала мама, она была дизайнером и придумывала, как должны выглядеть разные дома внутри.

Дом был окружен садом с яблонями и грушами. В доме все время пахло вкусностями. Мама часто пекла пиццу, а папа носил детей на плечах, играя в «лошадку». У ребят были тети и дяди, двоюродные братья и сестры. Дома часто бывали гости, а по будням после садика за детьми приглядывала бабушка.

Вадику и Кристинке очень нравилось все, что происходило вокруг. Им нравилось, как вставало солнышко и как оно садилось, нравилось, как поют птицы и как блестит на солнце зеленая трава. Им нравились цветы в палисаднике и нравилось играть в машинки, строить треки, кататься на велосипеде, разъезжать на самокате. Им обоим нравился мальчишеский мир, мир приключений, динозавров, супергероев, самолетов и кораблей.

Но были в жизни Вадика и Кристинки и трудные минуты. Папе и маме приходилось много работать, тогда они ненадолго отрывали глаза от экранов, смотрели на ребят, а потом снова продолжали работу. А еще мама говорила: “папа работает”. Или папа говорил: “мама занята”. А еще звучало: “Чтобы вам покупать игрушки, нам нужны денежки. Мы их зарабатываем”. И папа снова смотрел на экран. А Вадику и Кристинке все время было невероятно интересно: что же там на экране? Когда на экран разрешали смотреть им, там шли мультфильмы. Но что было на экране, когда они на него не смотрели? Об этом им никто не рассказывал.

Утром, в день рождения Кристинки, а она родилась на четыре минуты старше брата и успела родиться в субботу, а он в воскресенье, так вот, именно в этот день, когда ей исполнилось семь лет, Кристинке подарили… Нет, нет. Не самолет, не конструктор, не героев Вселенной, нет. Бабушка подарила ей плюшевую овечку с бантиком на боку. Кристинка была ребенком вежливым. Она улыбнулась и сказала: “какая милая”. А Вадик с волнением подумал про себя: получит ли он завтра заветный конструктор или его тоже ждет где-то припасенный бабушкой барашек? Бабушка ласково посмотрела на Кристинку и ответила: «Это игрушка необычная. Вот увидишь, она тебе очень понравится».

Ребята провели все утро в ожидании чуда, но овечка была самой обыкновенной. Просто стояла на тумбочке с подарками и все. Бабушка никогда не обманывала внуков. «Как же так?», – говорили они друг другу. – «А где же волшебство?». Они были уверены– именно о волшебстве говорила бабушка.

Как только в доме наступила послеобеденная тишина, в комнате кто-то чихнул. Дети переглянулись и повернулись к игрушке. В этот момент овечка лениво открыла сначала правый глаз, потом левый.

– Ножки затекли, – сказала она. – Жуть какая, – продолжила она, оглянувшись. – Это что, игрушки? – проговорила она, показывая головой на новые гоночные машинки. – И ни одной книги?