Владислава Николаева - Третий

Сначала вопрос показался Полине странным, но потом она честно ответила:

– Не знаю. А мы не из людей?

– Ну… из людей, наверно, – неохотно допустила Лиса. – Это ж вопрос из полушарлатанской сферы исследований… я не в том смысле – ты из непосвящённых?

– Не знаю. У меня проблемы с памятью.

– Ну, – Л и са шумно выдохнула, раздув щёки, – тебя сильно шокировало, что вокруг тебя маги?

– Кажется, нет, – покопавшись в себе, произнесла Полина.

– Ну тогда ты из посвящённых. Некоторые вещи нельзя забыть. Как кататься на велосипеде или там как жарить яичницу. Вот ты, например, что ты точно помнишь?

Полина молчала. Открыла рот… снова молчала.

– Не помню, – в конце концов смогла сказать она.

– Значит, как новенькую, – заранее утомлённо выдохнула Л и са, выталкивая кресло в проход.

Домина производил давящее впечатление, с одной стороны нагромождением дорогого хлама – как ещё назвать грозди запылённых голов на стенах, с другой – большой схожестью интерьеров с фарфоровой посудой. Полине казалось, что вот-вот хозяйка-великанша снимет крышку, заметит неряшливые тёмные комки чучел, сморщит громадный нос и плеснёт сверху кипятка. Побултыхает для верности. Потоки кипятка в воображении рисовались ярко, Полина носом чувствовала жар от него, даже горьковатую пыль от чучел перебивало.

А потом ноздри резанул сильный запах цветущих растений, настолько отличный от запахов медицинских препаратов и застиранных бинтов, что ударял в голову. Цвёл люпин, перемешанный с белой элегантной наперстянкой, окаймлённый бордюром из миниатюрных роз. От неожиданности девушка стала поворачивать голову – они были в саду. Нет, в сквере. Или в парке? Что-то должно было быть вокруг такого большого дома, не сразу другие дома впритирку.

Полина попыталась представить себе улицу, по которой подряд шли бы такие хоромины, но воображение отказало на почтовых ящиках, и окружающий мир оказался достаточно разнообразен, чтобы дать воображению выходной. Обернуться она не могла, так что смотрела вперёд.

В обозримом пространстве расходилась светлая площадь, симметрично и продуманно утыканная геометричными вставками клумб. Садовник придерживался принципа размещать на большом нежном и светлом фоне немного акцентных ярких пятнышек. Более всего ему удались белые круглые клумбы с кровяной каплей красной розы, смещённой на передний план, как символический предводитель цветочного братства. Были бледно-зелёные, какие-то потусторонние и тоже красивые клумбы, были приглушённо сиреневые и голубые. Деревьев было немного. Они росли на отдалении в маленьких чёрных кружках оставленной для них почвы. Остальное пространство от лестницы и до следующих домов было усыпано почти белым, чуть отблёскивающим от солнца песком. Песчинки замерли на своих местах, за пять минут, что Полина созерцала площадь, ни одна не сдвинулась с места от ветра, ощутимо дующего откуда-то справа, ни одна не увязалась за ногой пешехода, которых на улице хватало. Одеты они были как все, как все куда-то спешили, бросали привычные взгляды на хоромы за её спиной, не удивлялись мумии на офисном кресле – или не различали ничего особенного с расстояния. Прохожие двигались за линией клумб, желающих заступить черту не находилось.

Полина поёжилась. Л и са подумала, что она сваливается с кресла и где-то больно ухватилась за бинт у шеи. Под бинтами сыто чавкнуло – Чжуанговы примочки причмокивали при всяком движении. Звуки порой исходили совершенно неприличные. Девушка поморщилась. Заскорузлый бинт отлип от носа. Снаружи не видно, бинты стояли как качественное папье-маше. Полине не хотелось возвращать нос на место, там что-то царапалось, и она подозревала, что её же собственная старая кожа.

Было тепло, но Полина жалела, что Л и са не догадалась её чем-нибудь накрыть. Если не брать в расчёт бинты, она была голая, от неё пахло и не одними только лекарствами, да и прохлада ощущалась после стольки дней взаперти, и солнце заставляло плясать в глазах чёрно-белые пятна.

– Дааа, – протянула Л и са, – вот оно какое наше лето.

Лето было вполне достойно внимания, но лето Полина помнила. Хотелось взглянуть на забытое, а может никогда не виденное.

– Где мы?

– Это Китеж, – с готовностью отозвалась сопровождающая. – Второй по значимости город магов.

– А сколько их всего?

Л и са почему-то замялась.

– Ну два, – неохотно буркнула она.

– А первый какой?