Лилия Гущина - Словарные игры и не только. Ики, пики, грамматики

2. Пассажир ямщика

3. Наследство

«За-дница» – то, что осталось «за днями» жизни человека, нажитое им добро. В «Русской Правде» статья о наследстве так и называлась: «А се о задницѣ». Историки иногда стыдливо ставят ударение на второй слог – задни́ца, но лингвисты доказали, что и тысячу лет назад ударным был всё тот же первый слог.

Современную женщину эта статья в «Русской Правде» возмутила бы: имущество простого человека делилось только между сыновьями, дочерям и жёнам не полагалось ничего. Правда, у вдов не отбирали их девичье приданое. Но периной да полотенцами сыт не будешь. Когда сыновей не было – наследство уходило в княжескую казну.

Зато боярских жен и дочерей из списка наследников не вычеркивали, на зависть английским леди. Их, после смерти мужа и отца, новый владелец, какой-нибудь дальний родственник, которому повезло родиться мужчиной, а значит, законным наследником, мог запросто оставить не только без пирожных и слуг, но и без куска хлеба и крыши над головой. Не потому ли первые, самые яростные сражения за избирательные права затеяли именно британские женщины? Только пробравшись в парламент, они могли разобраться с неправедными законами. Пробрались и разобрались!

«Уильям Шекспир. Был или не был? Вот в чём вопрос. Он – факт или фейк? Это реальный гений или гениальная мистификация? Пятый век об этом спорят все кому не лень. Что ж, у сомнений в том, чьим пером писалась нетленка, есть почва – в семнадцатом веке тоже хватало и тех, кто жаждал писательской славы, хотя бы и купленной, и тех, кого обстоятельства заставляли прятаться под маской псевдонима. Но существование самого Шекспира безоговорочно подтверждает один документ. Какой? Правильно, завещание. Его начало звучит торжественной гомеровской строкой «Я, Уильям Шекспир из Стратфорда-на-Эйвоне, в графстве Уорик, джентльмен…»

«РОДИНОЙ ПРЕМИИ, УЧРЕЖДЁННОЙ ПО ЗАВЕЩАНИЮ АЛЬФРЕДА НОБЕЛЯ, МОГЛА СТАТЬ РОССИЯ. ИМЕННО ЗДЕСЬ ПЕТЕРБУРГСКИЙ СТУДЕНТ ИЗОБРЁЛ ДИНАМИТ. И СУЩЕСТВУЕТ ВЕРСИЯ, КОТОРАЯ ОЧЕНЬ ПОХОЖА НА ПРАВДУ, ЧТО РОССИЙСКОЕ ВОЕННОЕ ВЕДОМСТВО ЗАТЯНУЛО С ПАТЕНТОМ. ВОЛОКИТА ТАК РАЗОЗЛИЛА БУДУЩЕГО МЕЦЕНАТА, ЧТО ОН ПОКИНУЛ СТРАНУ И ЗАРЕГИСТРИРОВАЛ СВОЁ АВТОРСТВО ВО ФРАНЦИИ».

«ЛОНДОНСКИЕ СУФРАЖИСТКИ ПРИ СТОЛКНОВЕНИИ С ПОЛИЦИЕЙ ПУСТИЛИ В ХОД НОГТИ И ЗУБЫ. ПОРАНЕННЫЕ ЗАЯВИЛИ НАЧАЛЬСТВУ ОБ УВОЛЬНЕНИИ, ТАК КАК НАНИМАЛИСЬ ИМЕТЬ ДЕЛО С ЛЮДЬМИ, А НЕ С КОШКАМИ».

«В лондонском парламенте в трубе духового отопления обнаружена суфражистка, проведшая там более суток, с опасностью быть ошпаренной. Её партийные начальницы утверждают, что она действовала за свой страх, без их на то указаний».

1. Старинный

2. Придорожный

3. Привозной

Государь Пётр Алексеевич не жаловал ни Москву, ни стрельцов – её опору. И было за что! А как бы вы относились к городу, где на ваших четырёхлетних глазах эти самые стрельцы растерзали бы любимого дядю и не только его?

Став царём, Пётр с размахом отомстил и за дядю, и за свой детский испуг – увесил гирляндами стрельцов кремлёвскую стену, перенёс трон из дряхлой Москвы в новорождённый Петербург, а заодно разрушил до основания весь старый мир, отряхнув его прах со своих ног тридцать восьмого размера, слишком миниатюрных для человека двухметрового роста.

Досталось и языку. Прежде всего словам, уважаемым и чтимым в разрушенном мире. «Пошлое» открывало этот погромный список, поскольку оно означало не просто старинное, былое, а «порядок, заведённый и завещанный прадедами, а потому священный и непререкаемый». А он и был главной мишенью петровского мушкета.

Со словами, намертво сросшимися с эпохой отцов, отвергнутой детьми, только так и бывает. «Мещанин», «обыватель», «буржуазный» – оскорблены и унижены в советское время. «Советский», «колхоз», «коммунист», «чекист» – в наше. И так далее.

1. Голенище сапога