Кьяра Чони - 20 великих людей, изменивших мир

Поскольку мы были бедны, именно отец дал мне первые уроки по предметам, которые в те времена считались основными. Так я познакомился с философией, грамматикой, древними языками – греческим и особенно латынью, языком, на котором всё ещё писали «серьёзные» книги – трактаты и эссе.

Когда я чуть подрос, моя семья перебралась во Флоренцию, и меня послали учиться в монастырь Валломброза, в далёкую горную деревню на высоте 1000 метров над уровнем моря. Там я и жил несколько лет, пока отец не решил, что я должен стать врачом. И я в возрасте 17 лет поступил в университет в моей родной Пизе, где изучал медицину – предмет, который тоже считался сродни искусству. В то время полагали, что вся жизнь определяется расположением звёзд, даже болезни. Хотя люди в действительности не представляли, что такое звёзды! Но больше всего мне нравилась математика. Я понимал, что у неё много общего с музыкой, которую я хорошо знал. Одно из многих моих открытий – соотношение между длиной вибрирующей струны и частотой звука, который она издаёт. Вот логическая основа любой музыки!

Начало моей карьеры было непростым. Я хотел читать лекции, но многие известные университеты отказались дать мне место преподавателя. Приходилось кое-как перебиваться, пока не нашлись влиятельные друзья. Благодаря их рекомендациям мне, наконец, разрешили преподавать математику в университете Пизы. Именно тогда, наблюдая за движением маятника, я начал работать над своими теориями по физике и провёл ряд экспериментов, чтобы их доказать.

Так, например, с верха Пизанской башни я ронял шары разного веса. Они достигали земли за одинаковое время, и это опровергало старые теории Аристотеля. Эти занятия в глазах консерваторов выглядели предосудительно, и я решил переехать в другое место, а именно в Падую, где мог более свободно излагать свои теории.

Моя жажда знаний с новой силой обратилась в сторону астрономии. С помощью собственноручно построенного телескопа я изучал звёзды и писал о них трактаты простым итальянским языком, так что все могли их прочесть. Они были высоко оценены просвещёнными умами, но отвергались консерваторами, которые не признавали новых теорий.

Хочешь стать как Галилей? Никогда не оставляй попыток дойти до самой сути вещей!

Несмотря на участие высокопоставленных друзей и общее движение прогресса, моя жизнь повернулась к худшему. После целого ряда допросов и судов, которые длились годами, инквизиторы отказались менять свою точку зрения: они игнорировали все доводы в мою пользу и предупредили, чтобы я не распространял свои теории. Они заставили меня признать их ложными – под страхом гибели.

Мне пришлось сдаться и провести остаток жизни дома, в заточении, под постоянным наблюдением инквизиции. Но это не помешало мне написать другие труды о том, как устроена небесная механика. Они были опубликованы за границей, в странах, больше открытых новым идеям. Благодаря этим работам я до сих пор считаюсь одним из основателей научного подхода!

Химик и биолог

Доль, Франция, 1822 г. – Вильнёв л’Этан, Франция, 1895 г.

Я всегда был упрям и с детства стремился к совершенству.

Будучи взрослым, я прославился своими открытиями в медицине, хотя ребёнком меня интересовали совсем другие вещи. Например, я любил рисовать: часто бродил по улицам нашей деревушки Доль и набрасывал в блокнот портреты встреченных мной людей. Я мечтал стать художником, однако мой отец (в молодости офицер наполеоновской армии) был неуступчив, и ради него мне пришлось пойти в науку.

«Чувство трепетного восхищения всем сущим – первый шаг навстречу открытию».

Поскольку мы были небогаты, ему пришлось идти на огромные жертвы, чтобы меня приняли в престижную школу. Я окончил её с превосходными оценками и сдал экзамены в университет, но, когда узнал, что в рейтинге занял лишь шестнадцатое место, это так задело мою гордость, что я решил отказаться от зачисления. Целый год я упорно учился, затем повторил свою попытку – и на этот раз оказался в первой четвёрке!