Олег Орлов - Возвращайся к нам, Маклай!

Но Алексей Иванович только качал головой и вздыхал:

— Я весьма опасаюсь за вас… Об этих туземцах капитаны, которые побывали в тех местах, пишут всякие ужасы. К примеру, Альваро де Сааведра, испанец. Можно так же вспомнить знаменитого мореплавателя Торреса, назвавшего Новую Гвинею Папуазией. Он представляет папуасов не иначе как свирепыми людоедами.

— Торрес мог преувеличивать, — спокойно отвечал Николай Николаевич.

Но Алексей Иванович стоял на своём.

— Вспомните, — говорил он, — дикари Гавайских островов убили капитана Кука! Та же участь постигла на Филиппинских островах бедного Магеллана!

— Дорогой Алексей Иванович, — возражал спокойно Маклай, — эти путешественники приходили к туземцам с пушками и с ружьями. А я пойду безоружным. На остров я беру ружьё, но только для охоты. И что бы ни случилось, не обращу оружия против туземцев. Доверие этих людей можно завоевать только добрым отношением к ним. Доброта — самый понятный язык в мире!

20 сентября 1871 года моряки «Витязя» увидели гористые берега, покрытые густыми тропическими лесами. Это была Новая Гвинея, самый большой после Гренландии остров на земле. Новая Гвинея была почти не исследована.

В подзорные трубы и бинокли офицеры корвета разглядели кое-где среди деревьев островерхие крыши хижин. А на прибрежном песке — тёмные фигуры людей.

Корвет медленно двигался вдоль берега. Капитан Назимов высматривал удобное место для стоянки. Одна бухта показалась ему вполне подходящей, чтобы бросить якорь и высадиться. На корвете убрали паруса. Загрохотала якорная цепь. Якорь с плеском упал в воду.

Алексей Иванович подошёл к Маклаю и сказал:

— Когда-нибудь этот берег назовут вашим именем…

— Это не главное, — отвечал Маклай. — Видите холмы на берегу? Там матросы помогут мне соорудить хижину. И если мне всё-таки будет грозить опасность, я зарою свои дневники и научные записи под тем громадным деревом. Запомните, пожалуйста, Алексей Иванович: вон под тем деревом! Но надеюсь, что этого не случится…

Между тем с борта корвета спустили шлюпки. Матросы разобрали вёсла, и шлюпки поплыли к берегу.

Первым на остров ступил Маклай. За ним его двое слуг — Ульсон и Бой. Бой был совсем мальчик. Путешествие по морю он переносил с трудом. Поэтому теперь он с радостью выскочил на белый прибрежный песок.

А матросы уже выгружали из шлюпок топоры и пилы. Капитан приказал им, не теряя времени, строить для Маклая и его двух слуг небольшую хижину. Работа закипела.

С первого же дня как Маклай попал на остров, он решил вести дневник. И вот что он записал туда:

«Все эти дни я был занят постройкой хижины. Часов в шесть утра съезжал с плотниками на берег и оставался там до спуска флага. Моя хижина имеет 7 футов ширины и 14 длины и разгорожена пополам перегородкой из брезента (крашеной парусины). Одну половину я назначил для себя, другую для моих слуг — Ульсона и Боя».

Через неделю хижина была готова. Корвет должен был идти дальше. В последний раз Маклай поднялся на борт «Витязя» и стал прощаться с моряками. Все желали ему успеха, а Алексей Иванович решил непременно подарить что-нибудь Маклаю и предложил ему свой револьвер с серебряной рукояткой.

— К чему мне револьвер? — сказал учёный. — Я же твёрдо решил оружием не пользоваться. К тому же ваш револьвер — дорогая вещь. Вдруг пропадёт…

Тогда Алексей Иванович протянул учёному отличный морской бинокль.

— В этот бинокль вы будете осматривать море. А когда за вами придёт корабль, вы заметите его издалека.

— Вот за бинокль благодарю, — сказал учёный.

В тот же день корвет снялся с якоря и ушел в открытое море.

А Маклай, Ульсон и Бой остались в хижине на берегу.

Маклай пошёл в лес. Он отыскал тропинку и зашагал по ней. Шагал и прислушивался к шелесту листьев и крикам какой-то птицы. «Квик-квик, — кричала птица, — квик-квик!..»

Вдруг лес раздался в стороны, и Маклай вышел на поляну. Вокруг стояли хижины. Они были пусты. В деревне не было ни души. Но по всему было видно, что жители ушли совсем недавно. На дорожках валялось весло, а чуть в стороне — недопитый кокосовый орех. Тлел непогашенный костёр.

В одну хижину Маклай заглянул. Он увидел на полу горшок для пищи, на стене — связки раковин и перьев, а под закопчённой крышей — белый человеческий череп…

И вдруг учёный услышал шорох. В то же мгновение перед ним возник человек. Он был среднего роста, кожа его была тёмно-шоколадного цвета, волосы курчавые, чёрные. Вся одежда папуаса состояла из набедренной повязки и браслетов, сплетённых из сухой травы. За один браслет был заткнут нож из гладкой кости…