Журнал «Пионер» - Пионер, 1949 № 10 Октябрь

Сергей изо всех сил работал руками и ногами. С такой быстротой он не плавал даже на соревнованиях. Расстояние между ребятами сокращалось, но очень медленно.

- Ванёк! Ва-ня! Стой! Ветер идёт. Стой! - кричал Сергей.

Оттого, что ему приходилось и плыть и кричать, у него, как говорят пловцы, пропало дыхание Пока он отдыхал, Ванёк уплыл ещё дальше, и теперь Сергей не знал, что ему делать: возвращаться к берегу или догонять Ванька.

«Неужели он не видит? - злился Сергей. - Тоже мне, капитан! Мальчишка!… Догоняй его, уговаривай!… Да что я ему, нянька?»

Лёгкое дуновение ветерка как будто обожгло Сергею лицо и руки. Туча поднялась и закрыла весь горизонт. Она подбиралась к солнцу.

Ванёк в азарте не заметил первого порыва ветра. Он остановился тогда, когда вокруг неожиданно потемнело. Он даже не понял сразу, что произошло.

Азовское море - серьёзное море.

И откуда только у этого мелкого моря силы берутся?

Азовский шторм сорвался, как цепной пёс с привязи. Заклокотало море, пошли хлестать волны, да не такими валами, как на Чёрном море, где можно с одной волны на другую, как с горки на горку, перекатываться: поднялась азовская толчея. Налетают волны сразу со всех сторон, одна швырнёт вправо, другая швырнёт влево, сорвёшься с гребня одной, другая сверху накроет. Тут уж не помогут ни кроль, ни брасс, ни сажёнки, тут только бы на воде удержаться.

Пока Сергей плыл по глубоким местам, он не терял присутствия духа, а как попал на мелкое место, решил, что погиб: на мелком месте и плыть нельзя и пешком не пойдёшь. Только встанешь на ноги, ударит волна в спину и собьёт с ног.

До причала было рукой подать, но когда Сергей взглянул на неге, то сразу понял, что на причал ему сейчас не попасть, надо держаться подальше от него. Подплыви Сергей близко к причалу, волны швырнут его на сваи. Надо было огибать причал.

На фундаменте маяка, прижавшись друг к другу, стояли Костик и Вася. Волны бились о камни и обдавали их каскадами мутных брызг. Сергей увидел, что и они уже не могут выбраться на берег, и тут же понял, почему ребята не ушли: это из-за них с Ваньком они остались тут, на каменном островке.

На Сергея нахлынуло чувство тоски: как же он бросил Ванька?… «Ванёк в море, а я… Сам его подбил, а потом бросил!…»

Сергей попытался встать на ноги и, пока его снова не сбило волной, осмотрел море. Но ничего не увидел среди пляшущих волн. Даже землечерпалка куда-то пропала.

Если бы потом Сергея спросили, что он думал в этот момент, он, пожалуй, и не смог бы ответить. Он просто повернул, снова поплыл в море на помощь Ваньку, с отчаянной решимостью работая руками и ногами. Потом он подумал, что делает глупость, что всё равно не сможет помочь товарищу, если даже и найдёт его. Надо выбраться на берег и послать за Ваньком катер.

Волны били его по голове и спине, трудно было дышать, всё тело одеревенело. Он уже не видел, как его пронесло мимо причала, потом мимо порта и всей станицы. Сознание на какую-то долю секунды вернулось к нему только тогда, когда прибрежный вал швырнул его на песок косы. Он несколько раз поднимался, но волны снова сбивали его с ног. Он едва нашёл в себе силы отползти подальше от воды.

Море гудело, и гул этот мешал ему вспомнить что-то очень важное.

И вдруг словно искра вспыхнула в сознании: «Ванёк!»

Сергей вскочил на ноги.

Он уже не застал Степана Петровича в школе.

- Побежал, в порт побежал! - оказала сторожиха. - Что-то там приключилось. А ты что это? В одних трусиках, грязный!…

Сергею некогда было отвечать.

- Потом, тётя Даша, потом всё расскажу… Давно он ушёл?

- Да вот только что.

В порт Сергей прибежал в тот самый момент, когда катер собирался отвалить от берега.

У катера стояли Костик и Вася.

- Степан Петрович, Степан Петрович! - закричал Костик. - Комаревцев пришёл. Вот он!

Сергей, не спрашивая разрешения, вскочил на катер.

- Степан Петрович! Мне надо!… Разрешите мне с вами!…

Завхоз бросил ему свой плащ и стал к штурвалу. Ребята отдали концы. Степан Петрович скомандовал:

- Вперёд!

Моторист дал полный газ.

Катер тряхнуло от удара первой волны. Сергей ухватился за поручни и пошёл на нос. Он не мог заставить себя взглянуть на Степана Петровича и вздрогнул, когда тот крикнул ему: