Александр Косарев - Зелёненькое чудо

Передав умельцу оговоренную плату и ещё раз поблагодарив Жука за работу, я со всех лап помчался в харчевню Шона. Поскольку время было уже позднее, то последние посетители потихоньку разбредались из его заведения, оглушительно благоухая фирменным супом на корешках багульника и жареными личинками мясной мухи.

– Шон, послушай, – вытащил я его на улицу, бесцеремонно оторвав от разделочного стола, – кажется, у меня теперь есть дуделка, с помощью которого мы сможем заставить Двухголовое существо поменять направление его вояжей!

– Покажи-ка мне её! – принялся вытирать он лапы об фартук.

– Вот она, – вытащил я только что обретённую дудочку из потайного кармана плаща. Ты только послушай, как чисто она звучит!

Проиграв памятную мелодию несколько раз кряду, я победно взглянул на своего двоюродного брата: – На подобный звук как раз и откликается огромный червь! Именно тому, кто владеет таким инструментом он и приносит подземное золото!

– Что-то я пока никого кроме нас не вижу, – усмехнулся тот в ответ, – тем более с золотом. Нет, братец, если ты хочешь наверняка подманить Двухголового, нам придётся проконсультироваться у специалиста, хорошо разбирающегося в повадках земляных червей! Сам-то хоть что-то помнишь о них из школьного курса?

– Смутно, – честно признался я, – только то, что мама в детстве рассказывала о червяках.

– Вот и у меня знаний не больше, – огорчённо квакнул Шон. Но я знаю того, кто нам поможет в этом вопросе!

– Мне почему-то кажется, что и я знаю, о ком ты говоришь, – ободряюще похлопал я кузена по плечу. Ставлю двадцать солёных комаров, что ты говоришь о профессоре Квакуси́не!

Мой кузен рассмеялся и заметил, что с гвардейцами в подобные споры он не вступает принципиально. Затем мы распрощались, но уговорились непременно встретиться на следующий день около Королевского университета.

Дима был настолько увлечён рассказами маленького гвардейца о происходивших в его королевстве событиях, что едва дождался очередной ночи. А когда его зелёный приятель снова возник на подоконнике, заторопил с продолжением столь увлекшей его истории. Так что Ляг, едва успевший снять с головы форменную пилотку, незамедлительно продолжил своё повествование.

– Ещё с тех пор, как мы с кузеном бегали в школу, я твёрдо усвоил для себя несколько прописных истин. Третья из них гласила, что во всём лягушачьем королевстве есть только один истинный учёный, который может досконально ответить на любой, самый каверзный вопрос! Я вновь вспомнил про него, поскольку в реальности помочь нам в вопросах «червяковедения» мог лишь он – профессор Умтуси́н!

– Лягусик, – подал голос Дима, – а что лягушки учат в школе? Мама готовит меня к учёбе почти каждый день. Я изучаю цифры, и уже немного умею читать. Вы тоже это изучали?

– Не совсем, – недовольно сморщился Ляг, не любивший, когда его перебивали, – у лягушей свои науки.

– Какие?

– Считать мы тоже учимся. Лягушонку без счёта жить крайне трудно. Ни строительство, ни торговля без счёта не обходятся. Землеведенье тоже приходится учить. У вас эта наука называется «География». Но лягушки далеко не путешествуют, и поэтому интересуются только ближайшими окрестностями. Больше всего времени уходит на изучение способов общения посредством слов и прикосновений. Средний лягушонок должен знать 5–6 языков и способов общения. Это минимум! Но у некоторых к этому предмету настоящая тяга. Доцент Кукис, например, знает 33 всяческих способа общения и часто этим щеголяет.

– А писать и читать вас учат?

– Нет, считается, что это не нужно. К тому же и писать нам не на чем. То небольшое количество обрывков бумаг с буквами великанов, которые попадают к нам, незамедлительно отправляются учёным лягушам, где они и изучаются. Все остальные наши сограждане прекрасно обходятся без бумажной канители! Вот так обстоят дела у нас. Если ты удовлетворён ответом, то я пожалуй продолжу.

Ещё по начальной школе я помнил этого выдающегося учёного, прославившего академическую науку королевства на всех научных симпозиумах. Любой кажущийся простым вопрос, Умтуси́н умел довести до таких научных высот, что понять, о чём он ведёт речь, зачастую могли лишь именитые светила науки. С его уроков мы всегда выходили со стойким ощущением того, что наши головы плотно набиты если не песком, то точно древесной трухой!