Серафима Орлова - Голова-жестянка

«Спаси меня».

«Спаси меня».

«Спаси меня».

«Спаси меня».

«Спаси меня».

«Спаси меня».

Летняя пыль скопилась на жёлтой плитке. Если, подбирая камешек или монету, мазнуть по пыли пальцами, останутся следы, как от птичьих крыльев. Я помню, когда ещё не пластиковые окна были, однажды у нас голубь залетел между рам, трепыхался там и перепачкал следами крыльев всё окно, прежде чем папа успел его выпустить. Вот такие следы сейчас оставляю и я, когда брожу, нагнув голову, и трогаю раскрошенную местами плитку, переворачиваю слабо держащиеся осколки, проверяя, нет ли под ними чего-то интересного.

Пустой водоём на территории заброшенного санатория. Сюда наверняка кидали мелочь на счастье. Можно найти совсем старые монетки с советским гербом. Мне пока ни одной не попалось, а Приходька нашёл уже три. А сейчас подзывает меня к краю водоёма. Крупная находка возле самого бортика, где скопился песок и полынь перебралась через край, угнездилась в щели между бортиком и дном.

– Там что-то запрятано, – хвалится Приходька и трясёт тёмной бутылкой, освобождённой из-под корней. Бутылка звенит, как маракас. Горлышко закапано чем-то красным.

– Решил убрать мусор с территории парка? Молодец, – говорю. – Я знаю, где в городе стекло можно сдать. Станем эко-активистами, будем полезны.

– Она запаяна, – говорит он. – Сургуч. Я сургуча сто лет не видел. Ты знаешь, что на почте его отменили?

Я вообще не знаю, что такое сургуч. Вот эта красная замазка? Приходька колупает горлышко бутылки ногтем, бормочет странное:

– Волька ибн Алёша… – и другие слова, которые не стоит говорить при родителях. Какой-то он взведённый сегодня.

– Дай я, у меня ногти длиннее, – бутылку забрала у него, ковыряю, ага, бесполезно. Только грязи набила под ногти. Рассмотрела поближе этот сургуч, тёмно-красный, и печать на нём, две шестерёнки.

– Это, наверное, молодожёны бросили. Я видела, так делают на свадьбах. Там внутри пожелания удачи и металлические стразики. Вот они и гремят. В санатории часто свадьбы играли.

– Да? – Приходька совсем потерял интерес к бутылке, плюнул.

– Можно я её кокну?

– Это неэкологично, – замечает он. Снова согнулся в три погибели, продолжает искать монеты.

Я держу бутылку за горлышко и похлопываю себя по ноге. Смотрю на спину Приходьки. И тут начинает звонить мама. Она, оказывается, уже звонила три раза, а я не слышала, у меня рюкзак на камнях валяется, а телефон в нём на вибро. После разговора становится ясно, что маму лучше сейчас не нервировать. Чем быстрее домой, тем лучше.

Но с бутылкой всё-таки надо разобраться. Вдруг это чья-то копилка или клад? И внутри полно советских монет. Но бутылку нашёл Приходька, значит, она принадлежит ему.

Интересно, если там правда окажутся монеты, Приходька захочет забрать всё себе или поделится? Он в последнее время совсем повернулся на теме денег, наверное, надоела ситуация в семье. Помню, в школу ему в конце учебного года с собой давали один хлеб с маслом и какое-то дешёвое овсяное печенье, даже обеды не могли оплатить. Но это май уже был, так что ему недолго пришлось терпеть на голодном пайке.

Сейчас я не знаю, как он питается, не худеет, кажется. Папе его на заводе зарплату задерживали сильно. С заводами у нас, конечно, в городе не очень. Вот у этого, автоматизированных приборов, на котором папа Приходьки работает, две зоны из пяти закрыто, а столовую они под офисы отдали вроде.

Я в мае не настолько близко с Приходькой общалась, чтобы отдавать половину своего обеда, но сейчас бы отдала, честное слово. Если бы он попросил.

Это, конечно, Приходька предложил искать в заброшенном санатории цветмет: всякие провода, остатки техники, если их ещё не порастащили. Но тут он нашёл в прудике копейки, вспомнил, что некоторые старые монеты стоят баснословных денег, и сразу же его спина согнулась, как у девяностолетнего старца. Приходька ходит, сгорбившись, и высматривает монеты на кафельном дне водоёма и вокруг него, в зарослях полыни. Он ворошит полынь, упругую и косматую, как шерсть зелёной собаки. Я нюхаю свои пальцы – они пахнут пылью и горькими цветами.

Возвращаюсь к бутылке и примериваюсь, чтобы отбить горлышко камнем.

– Не мусори, говорят тебе, – бросает Приходька, не отрываясь от поисков.

– А вдруг там куча монет?

– Нет там ничего интересного. Вообще, с монетами быстро не разбогатеешь. Тут от удачи зависит, а мы с тобой неудачники.