Серафима Орлова - Голова-жестянка

– Ледяные совсем. У меня в рюкзаке есть носочки.

– Это что сейчас было? – смотрю я на Макса.

– Даша бебиситтером в частном детсадике работает, – ржёт Максим, – профессиональная деформация.

Вот так. Меня записали в пятилетние. А носки отличные, ангорские. Я в них тону, и даже ноги с трудом запихиваются обратно в ботинки.

– Пойдём-ка домой, – говорит Макс.

Пойдём-ка. Он даже не спрашивает, почему я прогуляла школу. Здорово ему родители мозги вставили. Жаль, мозги долго не продержатся, растрясёт обратно, голова пустая.

Я вижу позади себя на льду тёмную фигурку, так далеко, что непонятно, там правда кто-то стоит или мне кажется, и вспоминаю человека с шестерёнками.

За что раньше любила мегамолл, за то и ненавижу теперь. Здесь зеркала, просто куча зеркал и всевозможных отражающих поверхностей. Я раньше проверяла, насколько хорошо я выгляжу, а теперь – насколько плохо. Насколько видно, что хромаю, мутный ли взгляд, стрёмный ли вид. Сравниваю, сравниваю, и, конечно, от этих мыслей в каждом следующем зеркале я выгляжу мрачнее.

Максу зато хорошо, он на тележках катается, дитя переспевшее. Родителям не нравится, но они сохраняют спокойствие. Уик-энд должен быть приятен всем.

– А если я залезу в тележку, а вы на меня покупки накидаете, то я смогу поспать ещё часок, – предлагает Макс.

– Да, давай, вперёд, папе будет совсем не в тягость везти на семьдесят килограммов больше, – соглашается мама. Макс морщится, но слезает с тележки. Мимо проезжает красный пожарный поезд, на котором детишек катают. Макс провожает поезд взглядом. Кажется, он бы и на этом аттракционе для пятилетних покатался.

У папы хорошее настроение, папа умиляется поезду.

– Какая прелесть! У него есть маленький брандспойтик! И маленький ледорубик! А внутри, наверное, лежит игрушечный трупик Троцкого!

Макс и папа хохочут, мы с мамой сердито смотрим на них, справедливо полагая, что не стоит растрачивать интеллект на шутки подобного рода.

– Хочешь покататься, Женя? – спрашивает Максим. Заискивает, точно. Я догадываюсь, что он хочет дать храпака в вагончике, раз уж ему не дали поспать в тележке. Дитё, какое дитё. У меня свой план, поэтому я киваю:

– Хочу покататься.

Мы с трудом втискиваемся в вагончик, пятилетние соседи смотрят на нас, огромных и великовозрастных, со страхом и едва ли не со слезами. Макс платит за десять кругов и откидывается на спинку скамейки. Глаза закрыты, голова безвольно покачивается на поворотах поезда.

Завидую брату за то, что он умеет уснуть где угодно, в любом положении. Мне вот даже в постели это далеко не всегда удаётся. Вместо того чтобы спать, я борюсь с собственным мозгом. Он, видите ли, думает, ещё не все мысли за день передумал, особенно неприятные, которые я в дальний угол закладывала.

Я мрачнею и чувствую, что если сейчас не выйду из поезда, то буду тоже пытаться заснуть. То есть сидеть и думать, думать, думать так, что голова готова лопнуть. Кстати, если бы голова действительно лопнула, это был бы неплохой выход из сложившейся ситуации.

Ситуация похожа на подготовку к контрольной по физике, когда ты всё учишь, учишь-учишь, от корки до корки учебник выучишь, а потом тебе дают задачу в том духе, что одна синяя белка летела направо, а другая в Одессу, вычислите объём шара. И ты сидишь: что? Какой шар? Где я? Какая это вселенная? Мы же всё изучали, где я упустила момент?

Вот именно, момент уже один раз упущен, так что нечего зевать теперь. На финале очередного круга я встаю и вылезаю из вагончика через окно, пока мамы высаживают тормознутых пятилеток.

Извини, Макс, воссоединение семьи и всё такое, но я очень хочу сейчас побыть одна, а то последние полгода совсем нет такой возможности. Вы меня постоянно пасёте.

Я сворачиваю в тот угол, где мегамолл перестраивается. Целая улица никем не занятых бутиков. Много стеклянных стен, пустоты и бетонной крошки. Кое-где сиротливо висят старые вывески тех, кто отсюда съехал. Как раз подходящее для меня место, где и недострой, и старьё, ничего настоящего, ничего про сейчас.

Надеюсь, тут есть туалет, а то мне плохеет. Я заворачиваю за угол, вижу знакомые кафельные стены. Двигаюсь к ним. Тут что-то несётся у меня под ногами, что-то жужжащее, ударяется об стену и забегает в туалет. Так быстро, что я даже не успела рассмотреть, что это такое. Я даже почти решила, что всё мне привиделось, испугалась и сделала шаг назад. Врезалась в кого-то.