Габриэле Клима - Солнце сквозь пальцы

Женщина прищурила глаза. Она вновь посмотрела на Энди и улыбнулась как ни в чем не бывало.

– Он твой брат? Вы немного похожи.

– Знаете, вы не обязаны, – сказал Дарио.

– Не обязана что?

– Задавать вопросы. Вы не обязаны задавать вопросы лишь потому, что он в коляске.

– Я знаю. Это называется воспитанием. И к тому же мне просто интересно. Но если ты против, я не стану.

«Ага, как же. Если бы Энди здесь не было, ты бы и не посмотрела в мою сторону».

– Да, конечно, – ответил Дарио. – Мы братья. Близнецы. Разве не видно?

– Да, у вас одинаковые глаза.

«Ну и дура».

– Куда вы едете?

За окном под стук колес бежала равнина.

«Куда мы едем? Далеко, туда, где небо почти касается земли, а лазурные облака похожи на мазки кистью».

– На море, – ответил Дарио.

– Ах, на море. Вас там кто-то ждет? Мама? Или родственники?

– Да, тетя Фатима. Мы едем, чтобы помочь ей с дядей Эльвио. К сожалению, он умер позавчера. Его размолотило. В комбайне.

Женщина молчала.

– Тетя Фатима не умеет обращаться с техникой. Нужно, чтобы кто-то помог ей вытащить дядю. Он по-прежнему там, в молотилке.

Женщина закашлялась.

– Понятно, – пробормотала она. Затем она надела очки и продолжила чтение.

А поезд тем временем уносил их все дальше и дальше.

– Билеты, пожалуйста.

Дарио проснулся. Он выпрямился в кресле и заправил выбившуюся футболку в джинсы.

Энди спал рядом с ним, прижавшись головой к окну.

Женщины напротив не было.

– Билеты…

Контролер остановился в дверях вагона.

Он посмотрел на мужчину, сидящего слева, просканировал его билет, повернулся, взял билет у девушки, сидящей справа. Затем он бросил взгляд на Энди и Дарио, прищурился и прошел мимо.

Дарио протер глаза и посмотрел на Энди. Тот спал, наклонив голову, рука свисала с коляски. Дарио положил ее на подлокотник. Лишь тогда он заметил глубокий порез на запястье. Может, Энди обо что-то ударился? Наверное, задел ворота в парке. Бедный Энди, наверное, он даже не заметил.

Дарио встал и направился в туалет. Он намочил кусок туалетной бумаги, вернулся в вагон и вытер засохшие следы крови с руки Энди.

Поезд ехал по пригороду. В окне мелькали высокие серые дома, дорога. И вдруг появилось озеро. Небо стало желто-розовым, медленно заходящее солнце отражалось в водной глади. А за озером виднелось море. Огромное. Необъятное.

Дарио любил море. Любил потому, что его нельзя приручить. Море нельзя заключить в рамки, в отличие от земли, которая лишь на первый взгляд кажется безграничной. Но это иллюзия, потому что, как только заканчивается земля, начинается море. Оно забирает все то, что у него отняли люди. Вот почему море нельзя приручить.

– Просыпайся, Энди, – Дарио потряс его за плечо. – Нам пора выходить.

Поезд уехал, а Дарио стоял на платформе. Он уже минут десять смотрел на голубой указатель с надписью «Сан-Винченцо». Когда он был здесь в последний раз? Сто лет назад, двести, возможно, в прошлой жизни. Он уже не помнил. Тогда папа звал его Великим и держал за руку во время прогулок.

Дарио взял коляску и поднялся на платформу. Ему казалось, что он держит за руку отца. «Запомни, – говорил он, – ты Дарио, Дарио Великий». И Дарио верил ему.

Они пришли на пляж, когда еще не стемнело. Дарио почувствовал под ногами мягкий, словно мука, песок. Колеса коляски увязали в нем.

На пляже не было ни души. У стены штабелями стояли шезлонги, зонтики были сложены.

Дарио подвез Энди к воде. Перед ними распахнулась необъятная морская гладь.

– Ну что, – спросил Дарио, – ты когда-нибудь видел это? Ты когда-нибудь видел море?

Энди улыбался и булькал. Он открыл рот, словно пытаясь проглотить что-то огромное.

Дарио снял с него футболку.

– Мы побудем немного здесь и вернемся домой, хорошо? Сегодня вечером нам нужно быть дома, иначе нас ждут огромные проблемы.

Он взял Энди под мышки, поднял и посадил на песок, прислонив спиной к песчаному холмику, сел рядом.

– Красиво, да?

Энди улыбался.

– В детстве я всегда приезжал сюда с папой.

Дарио посмотрел на тень облака, закрывшего небо. Оно было похоже на чайку с расправленными крыльями, которая спустилась на землю, чтобы унести его наверх.

«Лето, море. Что еще нужно? Оставьте меня здесь. В покое. Одного».

До пляжа доносилась музыка. Звуки смешивались со свистом поднявшегося ветра.

Дарио открыл глаза. Он что, заснул?

Музыка, тени. Ветер в лицо. И влажный песок под ногами. Где он?