Кямран Гусейнли - Дневник Фахри [publisher - SelfPub]

– Входи, – сказал я, откладывая книгу. Она вошла.

– Можно присесть?

– Да, конечно.

Раньше мы были с ней не разлей вода, несмотря на разницу в возрасте. А сейчас мы отдалились друг от друга. Мы знаем друг о друге лишь то, что знают все, хотя раньше мы доверяли друг другу все свои секреты.

– Ты изменился, – сказала она. – Стал взрослее. Увереннее в себе.

– Это так заметно?

Мне было приятно, что она заметила перемены во мне. Наступило неловкое молчание.

– Я хочу… – начала она, но не договорила.

– Что?

– Понимаешь, у меня ведь никогда не было друзей. Как и у тебя. Была только Медина, но она после окончания школы уехала, и больше мы с ней не общались. Ну, и был ты.

Она остановилась, пытаясь понять мою реакцию. Но я молчал и ждал продолжения. И она продолжила.

– Но после свадьбы мы отдалились, и я осталась совсем без друзей. На работе я не могу никому довериться, да и я в декретном отпуске, сестра Рената меня не любит. Мне не с кем даже по телефону поговорить, когда скучно. Сижу целыми днями дома, присматриваю за двумя детьми. Иногда идем куда-то с Ренатом, оставляем детей его маме, но это случается очень редко – раз в месяц, а то и в два месяца. Но у меня нет никого, с кем я бы могла поговорить по душам. Понимаешь?

Я молча кивнул. Так делала Арифа, когда я изливал ей душу – молчала, не перебивала и показывала, что слушает.

– Я хочу, чтобы мы с тобой снова были друзьями. Как раньше, в детстве. Чтобы делились всем, чтобы доверяли друг другу. Мама весь день пыталась меня разговорить, чтобы я ей рассказывала все, что случается в моей жизни. Но ты же знаешь, что ей нельзя доверять. Она может разозлиться, не понять, закатить скандал.

– Мне ли это не знать?

– Поэтому я не хочу рассказывать что-то, что может ее расстроить. А еще Надир, – она выговорила его имя с особой злостью. Она, как и я, всю жизнь думала, что он нас не любит, и мы вдвоем были против него, пока она не вышла замуж и не оставила меня одного.

– Он неплохой человек, – сказал я. – И любит меня.

Сестра явно была в замешательстве.

– И ты говоришь это после всего, что рассказывала нам мама? Он принял нас к себе только потому, что мама обещала, что мы не будем высовываться, не разрешал нам просить добавки, говорил, что выкинет нас из дома, если мы…

– Это все ложь, – перебил я. – Мама это все выдумала. Смотри, – я достал с полки книгу «Империя ангелов». – Он купил ее потому, что мне эта книга понравилась. Он не пожалел денег на подарки для моего друга и поддержал мои идеи. Он всегда с радостью отдает мне свои книги и советует новые. Мы с ним очень хорошо ладим, он очень хороший человек. Не знаю, почему мама соврала нам, но плохим человеком Надира не назовешь. А еще в последнее время с мамой творится что-то странное. Она не разрешает мне подходить к нашей сестренке.

– К Лятифе? Почему?

– Не знаю. Вечно думает, что я могу ей навредить. Она и раньше так думала, но не реагировала так болезненно.

И затем я рассказал все, что происходило с мамой за последнее время. Сестра была явно потрясена услышанным и спросила, почему она так делает. Я ответил, что не знаю, потому что я действительно не знаю. И тут я сказал то, что тревожило меня давно, но что я не мог ни сказать, ни написать.

– Похоже, у мамы расшатались нервы.

– Хочешь сказать, что она?..

Она не докончила, но я понял, что она хотела сказать, и кивнул. Потом я рассказал ей то, что вспомнил недавно – разговор мамы с папой о тете. О сводной тете. Но сестра не помнила этого разговора – она их просто не слушала. Нас перебила мама, которая вошла в мою комнату, как обычно, не постучав.

– Смотрите на них. Снова вместе секретничают. Прямо как в детстве, – она улыбалась, но в ее голосе чувствовались язвительные нотки.

– Как мило. Оставила детей нам, а сама тут прохлаждаешься? А ну, живо выходите отсюда, и пошли со мной. Айдан, иди помогать мне, а ты иди присмотри за детьми. Только не смей приближаться к Лятифе.

Мы сделали то, что было велено. Дальше все прошло так, как обычно бывает, когда приходят гости. Я поигрался с племянниками, Ренат и Надир говорили о чем-то серьезном и взрослом, что меня вовсе не интересовало. Потом мы все вместе сели ужинать. Ужин состоял из маминой фирменной курицы под каким-то вкусным соусом, название которого я никогда не запоминаю, оливье и приготовленного сестрой салата «Мимоза» – мой самый любимый салат. К десяти вечера они ушли.

Теперь половина двенадцатого, и я заканчиваю писать. Пойду, почитаю книгу и спать. Пока, мой дорогой дневник.