Татьяна Репина: Мона, Лизка и другие

– Это моя собака? – всё еще не веря в случившееся спросил Толик.

– Конечно твоя! Ты ведь сегодня юбиляр! – ответила мама.

– А как её зовут? – продолжил диалог счастливый обладатель живого подарка.

– Её зовут Чёли, потому что она черная. Черная – Чёли.

– А кто её так назвал?

– Хозяйка её мамы.

– Но ведь теперь это моя собака?

– Конечно твоя!

– Значит, я могу назвать её как хочу?

– Конечно, можешь! Как бы ты хотел назвать свою собаку?

Всё ещё прижимая щенка к груди, Толик посмотрел на притихшую собачку, мечтательно улыбнулся, обвёл всех затуманенным от счастья взглядом и тихим голосом произнёс:

– Она такая красивая… Она так похожа на девочку с восьмого этажа… Я буду звать её Катей…

Папа-Лёша смущённо крякнул, Маша растерянно глядела то на маму, то на бабушку в ожидании реакции.

– Вообще-то животных не принято называть именами людей, – осторожно произнесла бабушка.

– А вот и нет, – тут же встряла Маша, – мы же зовём нашего кота Васькой? Васька – человеческое имя. А Толик – влюблённый!

– Наверное, Катя – очень хорошая девочка, если Толику она так нравится, – сказала Таня. Толик утвердительно кивнул, а мама продолжила, – надеюсь, девочка не обидится, когда узнает, что её именем назвали собаку.

– Не её именем, – поправил Папа-Лёша, – а в честь неё. Женщину такое внимание должно радовать. Поздравляю тебя, Толик, с юбилеем, с первой любовью и с первой собакой! Это очень торжественный и ответственный момент! Думаю, его стоит отметить праздничным ужином. Танечка, приглашай всех к столу.

***

На следующий день весь двор знал, что у Толика с пятого этажа появилась собака, что эту собаку он назвал Катей в честь девочки с восьмого этажа. Как ни странно, это никого не удивило и не рассмешило.

Маленькая Катька не сразу поняла, кто в доме хозяин. Что такое подарок она тоже не понимала, тем более не понимала, что подарок – это она и есть. Она помнила, как сидела за пазухой у Татьяны, от которой сладко и тепло пахло, пока они шли по улице (что такое духи она тоже не знала). Тогда Катьку ёще звали Чёли, но это она помнила смутно. Было немного страшно, но любопытство брало верх. Чёли высовывала мордочку из-под воротника, вдыхала сырой холодный воздух и тут же пряталась обратно в тёплое нутро Таниного пальто, испугавшись грохота проезжавших мимо машин. Потом она помнила, как Таня достала её из-за пазухи и предъявила Большому Человеку, которого назвала Лёшей. Большой Человек по имени Лёша ей не обрадовался, сказал что-то недовольным тоном в адрес Тани. К тому же на голом полу в коридоре было страшно и одиноко, отчего маленькая Чёли тут же сделала лужу. Лапки её намокли в теплой жижице и она беспомощно заскулила, опасаясь грозы Большого Человека. Но, вопреки её тревожным ожиданиям, Большой Человек по имени Лёша, смешно кряхтя, принес тряпку и вытер досадную лужицу, попутно ласково потрепав маленькую Чёли за ушком. Чели облегченно вздохнула. Тут же из-за угла прихожей появилась Таня и поставила перед ней блюдце с теплым молоком. И как она догадалась, что псинка (а будущая Катька была псинкой) проголодалась. Молоко тёплой влагой заполнило мягкое щенячье пузичко, под тяжестью которого Чёли, сонно покачиваясь, добрела до лежащего на ковре в комнате плюшевого ослика, уютно и устроилась меж его мягких ног. Через пару секунд она уже сладко спала, не подозревая, что произойдёт с ней уже через несколько минут.

А через несколько минут она проснулась от шума в прихожей, подняла голову и посмотрела из-за осликовой плюшевой ноги туда, откуда доносился шум. В прихожей к Большому Человеку и Тане, которых Чёли уже знала и не боялась, добавились два маленьких человека и строгоголосая Бабушка. Бабушка, кряхтя, стаскивала с капризничающей девочки намокшую под снегом шубку. Девочка в это время сыпала вопросами, на которые никто не успевал отвечать, и делала Бабушке замечания о том, что та не очень ловко её раздевает. Рядом с ними маленький мальчик самостоятельно и деловито снимал мокрые сапожки и, сопя, высвобождал руки из рукавов курточки. На всю эту по-видимому уже привычную сцену, мягко улыбаясь, смотрели Большой Человек и Таня.

О чем все они говорили, Чёли не очень поняла, как вдруг маленький мальчик, путаясь в одёжках, которые не успел снять до конца, бросился в сторону ослика с криком: «Живая!»

– Я не «живая», я – Чёли, – только и успела подумать Чёли, как оказалась в объятиях мальчика. Она почувствовала, как радостно колотится сердце в его груди, и в её кудрявой головке родился вопрос: