Виринея Кораблева: Не входи в стеклянный дом, или Удивительный июнь. Книга для любознательных детей и их родителей

Я призналась самой себе, что боюсь этой зубастой мыши. Мне очень хотелось на улицу, на солнышко – но ведь для этого надо сначала пройти через подъезд… Нет, ни за что! Лучше дома посижу, «Зверобоя» почитаю, подальше от неприятностей. Я еще не знала, как сильно ошибалась, считая свой любимый диван вполне безопасным местом. Но пока наивно на это надеялась! Правда, еще раз проверила, хорошо ли закрылась дверь за Светкой. Оказалось, хорошо. Успокоенная, я с аппетитом поела и упала с книжкой на пружинные подушки. Как обычно при чтении, я увлеклась настолько, что очнулась лишь от звука хлопнувшей в прихожей двери и оживленных голосов мамы и Мити. Я вскочила и побежала их встречать. Братишка сразу обнял меня – соскучился за день. Мама поцеловала мою макушку, сунула в руки кучу пакетов и велела нести на кухню. На душе сразу стало легко и весело. Я начала болтать с Митькой, бегать с ним по комнатам – и сразу забыла об утреннем происшествии. Все было прекрасно и в моей жизни, и, значит, в мире. Кажется, я давно не была в таком хорошем настроении. Скоро пришел с работы папа, мы поужинали, выпили чаю с печеньем. Митя, выскочив первым из-за стола, потянул меня за руку в комнату, прося почитать ему сказку («Азбуку» он у нас уже освоил, но вот «Маленького Мука», понятно, еще осилить сам не может – а это его любимая сказка). И тут папа, улыбнувшись, спросил у мамы притворно-строгим голосом:

– Скажи, Леночка, как себя вели сегодня наши дети?

Мы с братом сразу поняли, в чем дело, и закричали:

– Хорошо!

Мама засмеялась. Было ясно: сейчас я и Митя получим подарки. Карапуз уже был возле папы и смотрел, что он вынимает из пакета – чуть свой нос туда не засунул. У меня от любопытства даже в горле похолодело, но я ведь не такая малявка, как брат, поэтому стояла спокойно и молча, конечно, гордясь при этом своей выдержкой. Но тут же вздрогнула от Митькиного крика «Ура!» и последовавшего за ним оглушительного выстрела. Брат получил наконец-то пистолет с пистонами! Я была так рада за него, что даже не обиделась, когда он оттолкнул меня от кухонной двери и пробежал прямо по моим ногам в комнату, чтобы там пострелять на свободе. Но тут… тут что-то зашелестело в папиных руках, и я увидела, обернувшись… Нет, я не сразу в это поверила. И лишь когда взяла от папы в руки свой подарок, завопила от радости и стала обнимать родителей. Это был пушистый рюкзачок в виде мягкой игрушки – слоненка! Я давно такой хотела, но все как-то не получалось. То денег в семье не было, то те рюкзачки, которые мне показывали в магазине мама с папой, не нравились. А этот – просто прелесть! Я выскочила из кухни с подарком, чтобы показать его Митьке. Братишка еле виден был в густом синем дыму, наполнившем комнату. Он стрелял из своего пистолета, носясь, как ракета. Но рюкзачком моим, конечно, сразу заинтересовался, повертел его в руках и сказал:

– Грамотно! – это у него высшая степень похвалы. Подумав, добавил: – Но плохо, что не стреляет.

Мне стало смешно: я представила себе, что этот забавный слоник вдруг стал стрелять, и из-под его лопушистых ушей, приподнимая их в воздух, полетели теннисные мячики и повалил дым. И вот один мячик щелкнул Мите по лбу, тот выпучил глаза и уронил свой пистолет… Я весело хохотала над Митькой, увидев мысленно эту картину. Брату не понравился мой смех. Он подозрительно покосился на меня, подумал и сказал:

– А я тебе свой пистолет не дам. Вот так!

Теперь довольно улыбался Митька, а я хмурилась. Надо же, вредный клоп! Мне, родной, любимой сестре – не даст пистолет! Увидев, что я рассердилась, и от удовольствия шмыгнув носом, братишка важно добавил:

– И не трогай его! И не бери в руки: я не разрешаю.

Тут он совсем раздулся от гордости за свою находчивость – как же, старшую сестру уел! Конечно, сразу получил от меня подзатыльник, заревел и побежал в кухню жаловаться маме. Слушая, как он там верещит и называет меня дурой, я подошла к креслу, села в него и увидела брошенный братом пистолет.

– Ага, – обрадовалась я, – сейчас я его запрячу! Пусть этот плакса поищет и еще поноет.

Я уже наклонилась, чтобы поднять игрушку, но тут из-под кресла раздался сильный скребущий шорох. От неожиданности я резко выпрямилась и больно ударилась головой о край стола. Шорох раздался снова, но уже тише. Прижав пальцами быстро вспухавшую на затылке шишку, я завизжала от страха и залезла с ногами в кресло, потом встала в нем и, видно, продолжала кричать… В комнату вбежали мама, папа и Митька и бросились ко мне. Папа схватил меня, снял с кресла и прижал к себе. Мама дрожащей рукой гладила мое плечо и спрашивала: