Владимир Иванов - Синее пламя, красная вода

За дверью послышались торопливые шаги. Так ходила ее служанка. Затем раздался осторожный стук в дверь.

– Госпожа, – это действительно была служанка, голос ее слегка подрагивал, а глаза опущены в пол, – ваш отец срочно просит прийти к нему в кабинет. Он очень сердит.

– Хорошо, – девушка украдкой вытерла слезы и помахала на лицо ладошками, стараясь скрыть следы своего расстройства. – А ты, случайно не знаешь, почему так сердит отец?

– Могу только догадываться, – заговорщицки начала шептать служанка, аккуратно прикрыв за собой дверь и с тревогой прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за нее, – говорят к вашему отцу, сегодня утром приходил управляющий фермой королевских ящеров и очень долго о чем-то говорил с Повелителем. После этого разговора ваш отец стал спрашивать о вас.

– И что он спрашивал? – Витольда внутренне напряглась, хотя выражение ее лица осталось неизменно спокойным.

– Спрашивал, ночевали ли вы во дворце или куда-то отлучались и где вы сейчас находитесь.

– И что ты ответила, – Витольда очень близко подошла к служанке и стала смотреть ей прямо в глаза, – отвечай, и не вздумай соврать мне!

– Что вы госпожа! – испуганно ответила служанка, боязливо поглядывая на хозяйку, явно находящуюся не в духе, – я и не думаю ничего скрывать от вас.

– Ну, так говори, что ты ответила отцу, – продолжала напирать девушка.

– Я сказала, что помогла вам раздеться и лечь в постель, а потом ушла. Ночью я к вам не заходила…. А вот с утра еще не видела вас. Ваш отец послал меня к вам, узнать проснулись вы или нет, а если проснулись, чтобы пришли в его кабинет.

– Ты все правильно сказала, – в душе Витольда вздохнула с облегчением, но тона своего не поменяла, – а теперь иди. Можешь мне не помогать, я оденусь сама.

– Слушаюсь, госпожа, – служанка развернулась и направилась к двери.

– Постой, – остановила ее Витольда, заметив при этом, как вздрогнули плечи женщины. – Не знаешь, отец больше никого не спрашивал обо мне?

– Не знаю, госпожа, – поспешно ответила служанка, не поворачиваясь лицом к Витольде и быстро выскочила, плотно прикрыв за собой дверь.

Оставшись одна, девушка задумалась. Ей было интересно: зачем приходил к отцу управляющий фермой королевских ящеров, о чем они говорили, и зачем она понадобилась отцу столь срочно. Последний раз Витольда была у него в кабинете лет этак десять назад. Отец пригласил ее для того, чтобы поговорить о ее шалостях. Разговор был долгим и неприятным, оставившим в ее душе не самые лучшие воспоминания. Но это происходило еще в старом дворце. Кабинет отца имел мрачный вид. Все стены были расписаны картинами, на которых изображались битвы драконов и ящеров. От изобилия нарисованной крови стены казались мрачными и пугающими. Усадив девочку напротив себя в высокое и очень неудобное кресло, Повелитель синих ящеров очень долго рассказывал ей о том, как должна вести себя дочь повелителя.

С большой робостью и неохотой вошла Витольда в кабинет отца. Детские воспоминания от прошлого посещения даже спустя такое количество лет все еще теснились в ее голове, вызывая безотчетное чувство страха. Оглядевшись вокруг, она убедилась, что ничего не поменялось в обстановке этой комнаты. Те же цвета и картины, страшные сюжеты окружали ее. Но теперь она стала воспринимать их особенно близко. В каждом сюжете девушка видела восседающего на драконе юношу, а на ящере саму себя. От таких мыслей становилось жутко и страшно на душе. Витольда даже немного вздрогнула. Так ясно представилась ей картина очередного сражения синеящеров и красдраков.

– Что девочка моя, ты до сих пор боишься этой комнаты, – раздался за спиной голос отца, – я думал, что повзрослев, ты избавишься от детских страхов и излишней фантазии. Но смотрю, ничего не изменилось, ты такая же фантазерка и по-прежнему все очень близко воспринимаешь к сердцу.

Витольда обернулась на голос и увидела, как в кабинет входит ее отец, грозный Повелитель синих ящеров и Правитель подземного мира в сопровождении старца опирающегося на большой деревянный посох с наконечником в виде клюва. После кабинета отца она больше всего не любила этого старца – советника Юфиса. Его черные пустые глаза, испещренное глубокими морщинами худое лицо, крючковатый нос, тоже очень похожий на клюв, тонкие красные губы и надтреснутый сухой, похожий на кашель тяжелобольного человека голос, вызывали не меньшее отвращение, чем картины, развешанные на стенах отцовского кабинета. Сейчас он медленно шел за отцом, тяжело опираясь на деревянный посох, его пустые черные, ничего не выражающие глаза смотрели в упор на Витольду, а тонкие красные губы были растянуты в кривой, саркастической улыбке.