Талина Март: День накануне Ивана Купалы. Книга первая

© Талина Март, 2016

ISBN 978-5-4483-4600-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

За десяток с хвостиком, лет жизни Стасик никогда не видел свою спокойную милую маму такой рассерженной, как тогда, однажды, в середине мая. В то утро отец пытался донести до супруги мнение командиров о его летнем отпуске. И мама возмутилась так, что случился серьёзный разговор.

– Я так и знала! – сказала она с сердцем. – Мы всё говорили, думали – как с деньгами, как чего, а я знала! Я чувствовала, что всё впустую, всё!

Отец и сын не вмешивались. Молчали, напустив на себя тихую бестолковость подневольных людей.

– И главное! Опять ты! На весь флот. У тебя что – ни семьи, ни дома? Одно море?

Папа хотел возразить и открыл, было, рот, но, подумав, закрыл его.

– Мы и так всё время ждём чего-то. Ждём, когда ты вернёшься, ждём, когда зима закончится. Ждём, когда ты снова уйдёшь, чтоб вернуться, ждём лета, ждём тепла, ждём отпуска. Все ждём. А они? Раз-два и решили! Разве можно? Так поступить…

Похоже, у мамы не хватало слов. Она опустилась в кресло и, не закрывая лица, заплакала.

Стасик, увидав бусинки слёз, побежавшие из маминых глаз, почувствовал, как и у него накатило к носу.

Ему стало жалко маму, себя, отца. Жалко отцовского летнего отпуска – что он, как это иногда бывает у военных, переносится на неопределённо-отдалённый осенне-зимний период. А какие были планы! Стасик замер, борясь с желанием хлюпнуть носом. А отцу, похоже, мамины слёзы помогли собраться: он сбегал на кухню, принёс воды и, присев у кресла, стал успокаивать жену. Он бормотал ей что-то, как большой и умный, и всё пытался угостить маму водичкой, словно, если она попьет, вопрос решится сам собой.

– Что делать? Марусенька. Кто знал, что этот бродяга Иванишин ногу сломает! На ровном пирсе! Шёл-шёл, упал, очнулся – гипс. Вот кого жалеть надо. У него жена с детьми ещё когда уехала! Ты же в курсе: там аллергия, страшная, причём. И Сашке как? Выйдет из госпиталя на трёх ногах, а квартира – на пятом. Он тоже думал – последний поход перед переводом, у дочки его… ну, ты знаешь…

– Да не аллергия у неё! Астма! – взорвалась мать. – Это у меня аллергия на эту службу, на Север твой Крайний! На походы твои! Когда они закончатся?! – запричитала она, подвывая.

– Ты попей, Манечка. Попей, – твердил отец, всучив таки матери чашку.

И, коленопреклонённый, полез обниматься.

Стасик втихаря потянул забитым носом и отвернулся к окну.

Суббота – парко-хозяйственный день. Мичман Кириканич с подразделением боролся с прошедшей зимой. Бороться было с чем: на календаре – май, а снеговые кучи почти не осели. Их разбрасывали, увозили на листе фанеры – волоком, за автопарк, в глубокий ледяной провал, где снег лежал и зимой, и летом. Север а .

Сзади послышалось убеждающее:

– Точно, обещали. На всю семью! Всё нулёвое! Кормят на убой. Из наших ещё никто. Комдив через месяц, а я – как вернусь. Захотела – гуляй, захотела – читай. Горы! Красота! Природа, фуникулёр, лыжи-сани, снега валом! Слышь, сын?

Стас глянул вполоборота.

– Снег! – обречённо вскрикнула мама. – Опять снег!

Плеснула разлитая вода, чашка упала на палас, но не разбилась, а, покрутившись, остановилась у ножки столика.

– Ты что, смеёшься! Нашёл чему радоваться?! Снегу! Да грош цена их путёвке! А потом, ну, ладно – ты. Тебе сказали – ты козырнул и пошёл. Ну, ладно – я! Но мальчишка-то в чём виноват? Нельзя же так, он должен бывать на солнце! Он растёт! Это ж безобразие! Как ты понять не можешь? Снегом удивил!

Папа, сидящий на полу, поджал губы и закивал головой, всем своим видом показывая, что мама права: ребёнок растёт, а это безобразие. И он, и сын уже готовы были улыбнуться, но мать стукнула кулачком по мокрому пятну на юбке:

– У тебя всё шуточки, всё отговорочки. Мы живём на вечной мерзлоте. Мальчишка годами не видит солнца. Когда мы были на юге? Последний раз – два года тому назад. Ему было семь, а теперь десять. А он не щенок, он – ребёнок! И не только мой, кстати. Ему нужен витамин Д. А у тебя – одна служба. Вот мы побывали на море, и он всю зиму не чихнул, не кашлянул, а эта последняя зима – грипп, отит, тонзиллит два раза, у него прыщи, у него сыплются зубы.

Папа вздохнул, пытаясь сказать, но слова ему не дали.

– Да, всего одна пломба, но ему только десять. А что будет через два года?

– Дык, – вклинился отец, – через…