Светлана Алафинова - Сила трех. А феи-то существуют

Бабушка глубоко вздохнула и…

– Неси-ка Леша поводок и веди ее к баку.

Под цвет все тех же, только на тот момент еще обычных фонариков, которые держали братья, бабушка намывала довольную внеплановым купанием собачку, потом вытирала ее, сушила… И только после принялась за мытье полов на кухонке.

Но это было самое малое из того, в чем любила вывалиться Пипа. Коровьи лепешки, вот что ее прильщало больше всего. Уж чем именно притягивали они собачку: запахом ли, внешним видом, было неизвестно, но… Если вовремя не уследить и не припугнуть Пипу когда она выбегала за изгородь, то пиши пропало. Бабушке прибавлялась забота.

Вскре по речке, вниз по течению уплывали ошметки какашек, соскобленных с шерсти, а Пипа во время явно приятной для нее процедуры не переставала навиливать хвостом, так и, норовя вывернуться и лизнуть бабушку в лицо. Поэтому теперешнее такое агрессивное состояние Пипы, было более чем не понятно нашим героям.

* * *

– Пошла, пошла прочь! – тем временем ругалась бабушка. – Дети уймите свою собаку или я выброшу ее на улицу!

– Фу Пипа, фу! Ты, что бабушку не узнаешь? – Илья вскочил с кровати и подхватил собачку на руки. Но та не успокаивалась. Она так и норовила вырваться на свободу. Тогда Илья легонько шлепнул ее по моське. Пипа еще порычала для приличия и хоть и нехотя, но замолчала при этом, не переставая искоса поглядывать на бабушку. Когда все успокоились и в комнате, наладилась хоть какая тишина, бабушка произнесла, будто ни в чем не бывало:

– На вашем месте я бы пошла со мной искупаться на речку, а не терять здесь время, лежа в своих кроватях.

– Баб ты че, поздно же уже? – с удивлением произнес Илья, еле сдерживая неугомонную Пипу. Следом за старшим братом подняли свои головы и Леша с Аленкой. Но после того, как Алена увидела бабушку, она вновь нырнула к себе в кровать, спрятавшись под покрывалом, Леша, наоборот очень внимательно уставился в лицо бабушки. Что-то в ней привлекло его внимание.

– Разве это поздно, внучок? Вы посмотрите, какой удивительный вечер, а вода в речке – парное молоко. Давненько такой не было. Так что вы со мной?

В это время, Аленка вскочила со своего дивана и через комнату пулью переметнулась на кровать Ильи. Она перебралась через него и притихла за его спиной, зарывшись под одеялом, словно мышка. А Лешка, как это умеет делать только он, вдруг резко буркнул:

– Бабуль вообще-то мы спать хотим. Че приставать-то к нам? То уложить нас не можешь, охаешь, то наоборот спать не даешь.

– Ну, раз так. То как хотите. Тогда пойду, переоденусь. Кстати вы не помните, где моя одежда, что-то забыла совсем?

Илья с Лехой в непонятках переглянулись. Лешка хотел еще что-то сказать, но Илюха его перебил.

– Ты ее в той комнатке оставила, а переодеваешься в летнем домике, который в саду. Он открыт.

– Хорошо внучек, я все поняла, – произнесла бабушка и впялилась в Илью, как бы изучая его. – Но, искупаться на вашем месте я бы все-таки сходила. Если надумаете, обращайтесь.

Она резко развернулась и, подхватив одежду и полотенце, вышла из дома.

– Баб ты там найдешь, где свет в домике включается? – в след бабушке выкрикнул Илья. Но ответа не послышалось. Затем Илья обратился к брату: – Лех ты, что это вдруг с бабулей так грубо обошелся? Хотя мне тоже показалось странным, что она очевидного не помнит, где ее одежда, где переодевается. И потом она же раньше никогда не называла меня внучком, может быть и имена наши позабыла? – рассуждал вслух Илья.

– Илюх ты, что совсем не видишь? У нее глаза другие! – громко и возбужденно зашептал Лешка. У него вообще была такая способность – по глазам выдавать вердикт, хороший этот человек или плохой, красивые глаза или нет. А по запаху определял вкусная пища или нет, и уговорить его что-либо попробовать хотя бы немножечко, если еда показалась ему подозрительной на запах и тем более на внешний вид, было бесполезным делом. И все эти Лехины придирки Илья, конечно же, знал, поэтому ответ брата его очень заинтересовал.

– Что ты хочешь этим сказать? Какие глаза, и как они могут поменяться сразу после купания?

– Не знаю я как. Но они другие. Холодные. Ты, что совсем не заметил? И когда она вошла, в комнате чем-то неприятным запахло.

– Чем запахло Лех? Я ничего не почувствовал.

– Чем, чем? Че пристал-то? Не знаю я чем! – возмутился Леха. – Чем-то мокрым и противным, протухшим и рыбным. Тиной. Вот чем. – Сделал заключение Леша.

– Хватит придумывать Лех. Алена вон спит уже, а ты тут всякую околесицу несешь. Такое придумать!